Виктория
Победа. Так звучит мое имя на латинском, однако сегодняшний бой
явно проигран.
— Гиена! Ублюдок! Предатель! — перечисляет эпитеты мужчина, от
которого, к сожалению, никуда не скрыться.
На часах за полночь.
Стены моей квартиры трясутся от яростного крика импортного
миллионера.
Вальяжно откидываюсь на бархатную спинку кресла.
— Успокойся.
Мужчина вихрем подлетает ко мне, задевает коленкой винтажный
столик.
Быстро спохватываюсь, успеваю придержать мебель.
Кто дышит, словно разъяренный бык, и смотрит на меня злыми
глазами, тот — Евгений Росс. Мой однофамилец и родной брат.
— Ты говоришь о спокойствии? Я прилетел в Россию к другу, а что
получил взамен?! Вместо благотворительного пансионата —
стриптиз-клуб.
Негодующий родственник хватается за голову, взлохмачивает темные
волосы.
— Тебе плевать было на этот пансионат. Страшнее другое — для
чего понадобилось Фархаду переоформлять твое здание? Друг же, почти
брат.
Женька сопит, обновляет виски в своем бокале и в моем.
Я с наслаждением подношу к губам бокал. Холодный алкоголь горчит
во рту, первый глоток обжигает нутро.
Братец падает в кресло рядом, склоняется, закрывает ладонью
лицо:
— Не друг он мне, жук навозный. Алчность губит людей, Вика.
— Да вроде и так не бедный.
Выгибаю бровь, задумчиво разглядывая каменный декор на стене,
проворачиваю в пальцах бокал.
Сегодняшний вечер должен был пройти более чем банально. Точнее —
у милой приятельницы, за чашкой кофе и сплетнями.
Стрелки часов показывали девять, когда я была вынуждена отложить
щипцы для волос в сторону и, почти спотыкаясь , бежать к входной
двери, чтобы пришедший не выломал ее.
Братец — как нежданный гость без роз, но с бутылкой элитного
алкоголя — чуть не снес меня в прихожей, громадной скалой маршируя
внутрь квартиры. Явился прямиком из Греции, предупредить не
соизволил. Хотя это в его стиле.
Мы поздоровались и даже обнялись, а дальше — нескончаемая брань
на Фархада. Скандал не утихает до сих пор.
Мужчина вел дела Женьки в России и был директором пансионата по
доверенности. Я почти незнакома с «предателем» — видела пару раз
издалека, но запомнила.
Надменности Фархада хватит на небольшое государство и еще с
полведра останется.
Не думаю, что Фархад провернул эту махинацию с целью наживы.
Однако Женька слишком зол, чтобы входить в положение и вести
переговоры.
Все так запутанно, странно.
Залпом выпиваю остатки алкоголя, ставлю бокал на столик, ударяю
кулаками о мягкие подлокотники, встаю и быстрым шагом иду в
спальню.
Переодеваюсь в джинсы и черную водолазку.
Остается собрать волосы в тугой пучок. Они очень длинные. Больше
мороки, а из причесок — хвост или коса какая-нибудь фигурная. Но
это на случай если решила произвести впечатление.
Сиротку айфон, что был забыт на несколько часов, помещаю в
карман куртки. Беру с туалетного столика деньги, разбавляю ими
компанию телефона.
Выхожу в гостиную.
Брат с задумчивым видом развалился на диване, глазеет в потолок,
подбрасывает монету в руке. Женьке остыть надо, побыть в
одиночестве. Он обязательно что-нибудь решит.
— К Нинке поехала, а ты уж здесь как-нибудь сам. Мой дом — твой
дом.
— Знаю.
Мы не из тех людей, кто любит формальности. Мол, приехал гость,
сиди теперь с ним улыбайся.
Бренчу ключами в прихожке, брату кладу запасной комплект на
полку, где уж точно увидит. Зашнуровываю ботинки на плоской
подошве, слышу строгий голос Женьки:
— За руль не садись, обезьян и без тебя на дороге хватает! Еще и
выпила!
Старший братец волноваться изволит. Заботливый ты мой.
— Не хуже тебя управляю тачкой! Но сегодня такси.
А ждет ли меня Нина в час ночи? Вряд ли.
Игнорирую десяток пропущенных звонков от подруги, быстро
спускаюсь по лестнице с восьмого на первый. Параллельно вызываю
через приложение авто.
