В темном-темном лесу происходило, что-то по истине ужасное. На
алтаре лежало тело ребенка, а мужчина в балахоне вырезал на нем
руны и что-то шептал себе под нос. Сколько животного страха было в
глазах у его жертвы, не пролитых слез, но даже дернутся было
невозможно. Заклинание заморозки предотвращало любые попытки
сбежать с алтаря, но не чувствовать боль от кинжала, с помощью
которого на тело наносили руны, было невозможно.
- Я обрету силу и подчиню себе все королевства! – ликовал
безумец продолжая творить свое черное дело. – Никто не сможет
противостоять мне! Ахахахах. – его смех разлетался по округе, но он
не боялся быть услышанным не одной живой душой. Темная чащоба леса
хорошо хранила тайны этого психопата.
Псих все читал и читал заклинание на древнем языке, призывая
себе в помощь всех темных богов пантеона Эсанты, заклинание
становилось громче, магические завихрения вокруг алтаря сильнее. В
пик магической силы от тела ребенка начала струиться голубоватая
светящаяся дымка и сразу впитываться в тело его мучителя. Не прошло
и пары минут, как жертва была мертва, из нее выкачали все жизненные
силы и крупицу магии, только появившейся в теле ребенка. На хладное
тело было страшно смотреть, хоть кроме лица ничего не выдавало
пережитого ужаса.
Маг стоял и завороженно рассматривал свои руки, вдоль которых
пробегали голубые искорки, кожа обретала, давно утраченную,
упругость, исчезали старческие пигментные пятна на коже. С
кровожадной улыбкой он сжал кулак и безумно расхохотался. Смех
оборвался так же быстро, как и начался.
- Избавься от тела Вилли! – небрежно махнул рукой в сторону
трупа этот психопат. – Подкинь куда-нибудь не далеко от того
зачуханного городка, от куда мы ее забрали. – все с тем же
пренебрежением обращался к невидимому собеседнику маг-психопат.
- Угрр. – поступило в ответ от тьмы. И не понятно то ли
согласился, то ли нет, но маг утвердительно кивнул и ушел от алтаря
порталом в неизвестном направлении, уверенный в выполнении своего
приказа.
С момента пополнения в моей семье, а это я имею ввиду Броди и
Кайдо, прошло две недели. Мы вернулись в мой городок, расположенный
на берегу моря. Все это время я занималась оформлением документов
на усыновление, оформлением официального статуса для Кайдо.
Помню его реакцию, когда я ему показала бумаги, что оформила у
стряпчего. Сказать, что он был удивлен – это не сказать ничего. В
тот, самый первый вечер после возвращения, мы сидели и ужинали на
кухне и рассказывала ребятам, как проходил мой день, где была, что
делала. Вполне себе спокойный вечер, пока дело не дошло до бумаг.
Броди, когда узнал, что я подала на усыновление и у него есть
будущее, он будет учиться в школе, а после выберет себе профессию и
будет ей обучатся, просто разревелся. Я опешила от его реакции.
- Ди, прости, я не хотела тебя расстраивать. Давай я переделаю
бумаги и будешь моим подопечным!? – я растерялась и не знала, чем
так расстроила пацана. - Не плачь… - слезла со стула и подошла к
Ди, чтобы его утешить. Обняла крепко-крепко и начала поглаживать по
спине. Кайдо же, сидел с круглыми глазами и выражением полного
ошеломления. Он явно не знал, что делать с плачущими детьми.
- Я… я… спасибо… - сквозь слезы и сопли пытался выдавить Ди. – Я
так… рад! У меня будет семья… - только меня отпустило и пришло
осознание, что Ди плачет от счастья и я успокоилась, как он
разревелся по новой.
- Не плачь, зайчик! Мы с тобой! – присела перед ребенком на
корточки и разглядывала его красное и мокрое лицо, пыталась
вытереть его слезы, а у самой на лицо наползала улыбка. Кайдо тоже
не остался в сторонке, подошел к Ди и погладил его по голове.
