Прохладно на улице, ветрено, небо затянуто тучами, дождь моросит, лужи под ногами, и через это ненастье мчатся автомобили – мокрые, грязные, злые. На их фоне новенький «Мерседес» мог бы стать приятным исключением. Возможно, машина только что выехала в большой мир из автосалона: чистая она еще, непорочность в сиянии лака. Но исключением она, увы, не стала, потому что выплеснула свою злость, причем в буквальном смысле.
На светофоре загорелся зеленый человечек, но запрещающий сигнал не для «хозяев жизни». «Мерседес» промчался на красный свет, взорвав колесами лужу.
– Сволочь! – взвизгнула Варвара.
Ей досталось больше всего. Крупные брызги полоснули ее по лицу, напитали влагой челку, испачкали куртку и джинсы. И Кате тоже не повезло. Грязные капли забрызгали пальто, намочили подбородок, а одна попала на губы, и ей пришлось отплевываться, чтобы избавиться от чувства отвращения.
Зато Лариса успела отскочить назад. И еще при этом схватила за руку Варвару, чтобы увлечь ее за собой. Ни одна капля не попала на нее, но это не помешало ей выразить свое возмущение:
– Дурак!
Голос у нее глубокий, густой, низковатый, с приятной хрипотцой. Далеко не всякий мужчина может похвастаться таким даром.
Катя промолчала. Она тоже была возмущена, хотела бы дать волю своим чувствам, но не могла она ругаться, не умела. Можно было сказать, что воспитание не позволяло. Но это не совсем так. Все дело в особенностях личности. Бесконфликтная у нее натура, и ничего с этим не поделаешь. А хотелось бы отпустить соленое словечко в адрес «хозяев жизни».
– Ой, чего это? – растерялась Лариса, глядя на возвращающийся «Мерседес».
Наверное, она решила, что владелец дорогой иномарки, услышав оскорбление в свой адрес, решил призвать ее к ответу.
Зато Варвара ничуть не испугалась. Она красивая, эффектная блондинка и свято верила, что должна нравиться всем без исключения мужчинам. И если «Мерседес» возвращается, значит, его хозяин сражен ее красотой.
Она быстро носовым платком промокнула лицо, чтобы не смыть косметику, выжала челку, вскинула подбородок, расправила плечи. И глаза у нее заблестели – вроде бы негодующе, но с шансом на прощение. Главное, чтобы владелец «Мерседеса» захотел воспользоваться этим шансом.
Но мужчина, вышедший из машины, едва глянул на нее. Свою яркую, извиняющуюся улыбку он адресовал больше Ларисе, чем всем остальным.
– Дико извиняюсь за своего водителя! – приложив руку к груди, с рисованным раскаянием сказал он.
И сам он яркий. Черные волосы кудрявы, но это, похоже, химическая завивка. Лицо славянское, но кожа смуглая, как будто он только что вернулся из жарких стран. Аккуратная мушкетерская бородка шла ему очень, подчеркивая утонченность натуры и ухоженность внешности. И одет он с изыском человека, следящего за модой. Стильный пиджак, шелковая рубашка под ним, джинсы «от кутюр», дорогие лакированные туфли.
Но при этом он еще и хитрый. И с выдумкой. Катя видела, что мужчина вышел из-за руля, но при этом он извинился за своего водителя. Вроде бы как бы сам и не виноват. Но это скорее забавляло, чем вызывало осуждение.
– Сильно испачкались? – взяв Ларису под руку, спросил он.
– Да нет, совсем чуть-чуть.
Варвара потрясенно смотрела на него. Ее возмущала двойная несправедливость. Во-первых, она пострадала больше всех, но мужчину из «Мерседеса» это совершенно не интересовало. Во-вторых, она чертовски красива, но его внимание приковано к Ларисе. А она не очень симпатичная. Черты лица вроде бы правильные, но им недоставало женской утонченности, отчего иной раз казалось, что Лариса похожа на мужчину. И манеры у нее грубоватые, и походка нескладная. Может, потому и не было у нее никогда парня. И вдруг такой мужчина – смазливый, состоятельный, галантный. Лариса в центре внимания, а Варвара курит в сторонке.
