Холодный зимний вечер медленно опустился на город, зажигая
миллионы разноцветных неоновых огней на вывесках и витринах.
Методично помешивая давно остывший чай, Ольга сидела в кафе и
смотрела в окно. Мимо сновали машины, спешили пешеходы и никому не
было дела до одинокой женщины. Домой идти совершенно не хотелось,
там ее никто не ждал: сын на выездной игре, а муж… С тех пор как
его арестовали жизнь кардинально изменилась. Много раз она пыталась
выяснить хотя бы что-то, но каждый раз натыкалась на глухую стену
непонимания от представителей власти. Следователь, который вел
дело, хоть и был предельно вежлив, но в каждой его фразе сквозило
немое превосходство и плохо скрываемое пренебрежение. Первая их
встреча не заладилась с самого начала и не сулила ничего
хорошего:
— Ваш муж совершил тяжкое преступление — пояснил Максим Олегович
и вольготно развалился на своем кресле, сразу давая понять кто
здесь главный.
— Этого не может быть… — попыталась объяснить Кострова, но он не
позволил ей закончить фразу, грубо оборвав на середине:
— Вы даже не представляете сколько человек до вас сидело на этом
месте и говорило те же самые слова.
У Ольги невольно зачесались руки чтобы стереть самодовольную
ухмылку с его лица. Он невозмутимо наблюдал за ней как кот за
мышью. Под таким пристальным взором она чувствовала себя очень
неуютно, но отступать была не намерена и смело бросалась на защиту
мужа.
— Господи, вы меня слышите вообще?
— Я все сказал, не тратьте время ни свое ни мое — отрезал
Порываев и взял первую попавшуюся папку принялся с интересом
изучать, давая ей понять, что разговор закончен.
Костровой ничего не оставалось как уйти. Она не сдалась, раз за
разом оккупировала разные кабинеты в поисках справедливости, но
единственное чего ей удалось добиться это встречи с адвокатом. Он
разъяснил ей о ее правах и том, что она может попросить свидание с
мужем, но для этого опять нужно идти к следователю. Собрав волю в
кулак, Ольга вновь появилась в кабинете Порываева.
— Мне адвокат сказал… — уверенно начала Кострова, не желая
довольствоваться ролью жертвы. Если по закону положено, то она
должна воспользоваться этой возможностью. Ей было просто необходимо
увидеть Стаса, убедиться, что с ним все в порядке. С тех пор как
муж оказался в тюрьме, Ольга забыла про покой и сон. Это
обстоятельство просто выбило ее из колеи, за что бы она не бралась
все валилось из рук.
— А я говорю, что не положено! — грубо перебил следователь и
громко ударив ладонями об столешницу поднялся со своего места и
направился к двери.
Костровой ничего не оставалось как последовать за ним. Прибавив
шаг, она нагнала Максима около двери и неосознанно удержала за
предплечье.
— Да что вы за человек такой, неужели в вас нет ничего
святого?
— К таким как ваш муж — нет — холодно ответил он и повернувшись
к ней, заглянул в глаза. Ольга с трудом выдержала его долгий
тяжелый взгляд. Казалось он проникал под кожу, заставляя липкие
мурашки разбегаться по телу.
— Но он не виноват — робко проговорила она и, заметив, как в его
зрачках вспыхнул недобрый огонь, попятилась назад, но через
несколько шагов уперлась в стену. Отступать было некуда, Кострова
загнала себя в угол.
Почувствовав свое очевидное превосходство, Порываев
приблизился вплотную и навис как скала. Он доминировал настолько
явно, будто коршун над своей добычей. У Ольги больше не возникало
желания тягаться с ним, но трусливо сбежать не позволяла гордость.
Она инстинктивно чувствовала, что он затеял какую-то игру и не
хотела принимать в ней участие.
— А если я докажу обратное? — вкрадчиво предложил Максим,
пытаясь сгладить острые углы их спора. Он не собирался пугать
Ольгу, она просто не оставила ему выбора. Обычно он был невозмутимо
спокоен, но эта женщина каким-то непостижимым образом взволновала
его, пробудила инстинкт охотника, и он не смог сдержать свой
порыв.
