— Лис, подожди, — кричу я и бегу за ней по
коридору.
Алиса не оборачивается и прибавляет шаг, видимо, пытаясь сбежать от
меня. Ну уж нет, сегодня я ей этого не позволю.
Догоняю около входа в медпункт и рывком разворачиваю к себе.
— Нам надо поговорить.
— Не о чем, — Обдает привычным холодом и дергает
плечами, скидывая мою руку.
— Почему ты опять убегаешь?
— Я не убегаю, Леш, я… — Шумный вздох. — Оставь меня
в покое
Чувствую, как мои губы невольно расплываются в улыбке. Снежная
Королева не дает ни единого шанса. Но мне плевать на все ее
обстоятельства и разницу в возрасте. Плевать я хотел на все. Я
люблю ее и готов сражаться до конца хоть с целым миром.
— Отпусти.
Алиса открывает дверь медпункта, пытаясь спрятаться от меня и своих
чувств, но я вовремя разгадываю ее маневр и с грохотом захлопываю
ее. Мы. Должны. Поговорить.
— Алис, — хочу притянуть к себе, но она шарахается от
меня и боязливо озирается по сторонам. Ну конечно. Вдруг кто-то
увидит ее… нас!
— Что ты себе позволяешь?
Она так возмущена и прекрасна, что у меня сносит крышу. Жадно
смотрю, как она нервно кусает губы и борюсь с желанием прижаться к
ним своими. Смягчить их неприступную холодность, ощутить сладкий
привкус запретного чувства. Но мои мечты остаются мечтами. Нервно
сглатывая, возвращаюсь в реальность.
— Я же знаю, что небезразличен тебе.
Смотрю в глаза и замечаю, как испуганно расширяются ее зрачки,
доказывая мою правоту. Обнаглев, дерзко веду пальцами по шее, там
где бешено бьется крохотная жилка, выдавая хозяйку с потрохами. Да,
Алиса Степановна, вам меня не обмануть. Ваше тело охотно
рассказывает то, о чем молчат губы. Кожа такая нежная, что хочется
касаться и касаться, лучше не пальцами, а губами.
— Не надо, — шепчет тихо, но меня уже не остановить. Как
локомотив, мчусь вперед. Чуть склоняюсь, не выпуская ее взгляд из
плена, она трепещет передо мной, я ощущаю эту вибрацию каждым
волоском на своем теле. Еще чуть-чуть — и наши губы
соприкоснутся. Пусть потом опять ударит, как в прошлый раз, когда я
украл у нее поцелуй. Пусть делает все, что хочет, я не могу и не
хочу сопротивляться своим чувствам и ей не позволю. Алиса моя
женщина, и я докажу это ей во что бы то ни стало.
— Дибров! — вздрагиваю всем телом, услышав грозный голос
тренера. Блядь! Отступаю, невольно выпуская свою жертву, и
оборачиваюсь.
Алиса, воспользовавшись моментом, забегает в медпункт. Откуда ты
только взялся?
— Ты че здесь делаешь? — наступает на меня Миронов. Злой
как черт. Волнуется перед игрой.
— Я… просто… — мямлю, как первоклассник, ни одной годной
отмазки в голове. Правду сказать — значит скомпрометировать
Алису, а она так печется за свою безупречную репутацию. А врать ну
вот вообще не получается. Дичь какая-то! Надоел этот детский сад.
Смысл скрываться, если все равно скоро все узнают. Обреченно
вздыхаю, так и не придумав гениальный ответ.
— Болит че? — продолжает он наседать. Нашел себе
жертву.
— Нет.
— Бегом на раскатку!
С грустью смотрю на дверь медпункта, интуитивно чувствуя, что Алиса
стоит прямо за ней и ждет, чем кончится наша баталия с
тренером.
— Оглох?
— Да твою мать! — хочу крикнуть я, но проглатываю свое
желание, сжимаю кулаки от злости и отступаю, признавая правоту
тренера. Игра сейчас превыше всего, с Алисой я поговорю после.
Победим — и я посвящу победу Алисе. Усмехаясь своим мыслям,
бегу в раздевалку: надевать амуницию и на лед. Такого небывалого
подъема я не чувствовал давно, горы готов свернуть, не то что
разгромить соперника.
Игра жесткая, стремительная, на предельных скоростях. Просто
месиво, а не хоккей. Но я стремлюсь к цели и не вижу препятствий.
Мне нужна победа, и я выгрызаю ее, заталкивая шайбу в ворота
противников. Чувствую на себе взгляд Алисы, и он придает мне
уверенности. За спиной словно растут крылья, а душа наполняется
трепетным счастьем. Она переживает. Я знаю. Вздрагивает каждый раз,
когда захожу на силовой. Но это хоккей, здесь нельзя
по-другому.
