— Алиса, скорее, спускайся! – мамин
звонкий голос подействовал сродни ведру холодной воды: окатил,
взбудоражил, заставил вскочить с кровати.
Я разлепила сонные глаза и
попыталась понять, сколько сейчас времени, и какой вообще день
недели. Если кричат – надо вставать. Руки интуитивно потянулись к
шкафу, чтобы найти там какую-нибудь юбку и переодеть свои штанишки
с розовыми цыплятами, а после отправиться в универ.
— Алиса, ну что ты копаешься, я
поднимаюсь!
Еще одна фраза мамы заставила мозг
работать активнее, вернее сказать, работать хоть как-то. Шестеренки
закрутились, глаза прозрели, сердце защемило. Куда поднимается?
Зачем? Кто виноват? А главное, что делать?
— Мама, не входи, я не одета! –
выкрикнула я первое, что пришло в голову, а сразу после ткнула в
спину пяткой свернувшийся в моей кровати клубок мужской сонной
субстанции. Из-под одеяла показалась рыжая голова моего парня
Пашки, которого здесь никак быть не должно.
— Собирайся и в окно. – тихо
зашипела я, швыряя в него подбираемые на ходу вещи.
— Но ведь второй этаж. – сонно
протянул он.
— Если мама тебя увидит, она нас
обоих откуда повыше скинет. Ты хочешь иметь шанс остаться живым или
согласен глупо пасть под её гневом без возможности на спасение?
— Да у нас же ничего не было, прямо
об этом скажем, и тётя Оксана ругаться не будет. – рыжая головушка
соображала еще явно с трудом.
— Ага, так она и поверит!
Я с силой дернула Пашку за руки,
заставляя его подняться. Всучила этому непутевому его штаны да
футболку и начала толкать к открытому окну.
— Давай, там пожарная лестница.
— Дай хоть оденусь! – проснулся он,
почувствовав холод улицы.
— Внизу оденешься!
Пашка нехотя перемахнул через
подоконник, подталкиваемый мною. Пока он бурчал что-то себе под
нос, я быстро скинула вниз его кроссовок. Из соседнего окна
послышалось осуждаю цыканье бабы Маши, нашей соседки. Вот ведь…
милая старая женщина! Делать нечего, я высунулась и весело помахала
ей рукой, прощаясь со своей дворовой репутацией из-за секты
предподъездных бабулек.
Дверная ручка начала опускаться,
поэтому пришлось быстро захлопнуть окно, а второй кроссовок пнуть
куда-то под кровать. Прости, Паша, военные потери. Дверь
заскрипела, и я быстро обернулась. Так, штанишки подтянуть,
выдохнуть, улыбнуться, притвориться сонной амебкой. Поехали!
— Маааам, – протянула я, театрально
потягиваясь так, что лучшие актрисы Голливуда позавидуют. – Ты чего
так рано кричишь? Суббота же, в универ сегодня не надо.
— Тебе больше совсем в твой универ
не надо! – восторженно вскрикнула мама, поднимая вверх над головой…
кота?
Отличное явление Симбы в массы. Вот
только у меня в комнате не прайд, а кот был не львенком. Чёрный
такой, немного тощий и с туповатой мордой. Видимо, моя мать к своим
пятидесяти начала превращаться в сильную и независимую кошатницу, и
хочет сразу меня завербовать. Надо было более приветливо отвечать
на просьбы о внуках, а не кричать «мне только двадцать!».
— В смысле? – додумалась, наконец,
спросить я.
— Алисочка, это фамильяр. Ты
получила в наследство ведьминские силы своей бабушки, понимаешь?
Теперь тебя примут в Ночную Академию! Это такая честь!
Я решила присесть. Вернее, не
решала, но присела. Благо, сзади был подоконник. Взгляд метнулся к
телефону, что валялся на кровати. Вот чёрт, я ведь даже не знаю,
какой там номер у нашей ближайшей психбольницы. Если вызвать
обычную скорую, они приедут, услышав: «Моя мама, кажется, сошла с
ума»?
Видя моё удивление и негодование,
мама затрясла тушкой недовольного кота, активно приговаривая:
— Скажите ей то же самое, что
сказали мне.
Однако тот лишь протянул недовольное
«мяу». Впрочем, блин, чего еще можно было ожидать?!
