Последняя доставка на сегодня. Микроавтобус сворачивает с
кольцевой и снижает скорость. “Дворники” сметают со стекла мокрый
снег вперемешку с дождем. Покачивается елочка, прицепленная к
зеркалу заднего вида, медленно и ритмично, будто маятник для
гипноза.
— Где будешь отмечать Новый год? — спрашивает Гурам,
сорокалетний водитель-грузин. Мы впервые работаем вместе.
— Дома.
Повисает пауза.
— А ты, пацан, смотрю, разговорчивый… Приехали.
Мы подъезжаем к ресторану “Орел и решка”, мрачному, как этот
день. Говорят, пафосное место, а с виду не скажешь — просто коробка
из стекла, металла и бетона. На кованной, как в средневековых
тавернах, вывеске сидит, расправив крылья, бронзовый орел.
Паркуемся у служебного входа. Хотя сейчас я бы назвал его
выходом: из него идут и идут работники в расстегнутых куртках.
Становятся кругом под козырьком, прикуривают, болтают о чем-то.
Ветер треплет галстуки, они похожи на усы китайских драконов.
Вот у таких людей надо спрашивать про Новый год. Когда же по
двенадцать часов в сутки таскаешь ящики и коробки, без разницы,
апрель сейчас или середина декабря. Мышцы гудят, ногами по привычке
ощупываешь поверхность, а футболка одинаково липнет к спине в любое
время года.
Выпрыгиваю из машины, достаю из кузова ящик с мандаринами,
перехватываю поудобнее. Гурам с документами идет следом.
— С дороги! — прикрикиваю на клерков в пиджаках. — Куда
нести?
Администратор — миниатюрная блондинка с большими, будто
надутыми, губами, окидывает меня заинтересованным взглядом и
указывает в конец сумрачного бетонного коридора.
В это время нас огибает официант с подносом в руках, толкает
плечом дверь, ведущую в зал. Она открывается всего на секунду — и я
застываю как вкопанный.
Головой понимаю: мне показалось. Но лоб мгновенно вскипает, и
сердце колотится прямо в горле.
Либо у меня поехала крыша, либо я действительно видел ее —
женщину с крыльями.
Я же знаю, это обман зрения: рисунок
на стекле совпал с ее силуэтом — вот и все. Но, черт… она была так
похожа! Те же тонкие линии, черное платье, темные волосы, а за
спиной — распахнутые крылья. Жаль, против света, я толком не увидел
ее лица.
Я настолько хочу ее рассмотреть, что
почти готов ввалиться в зал прямо с ящиком, оттягивающим руки. Но…
тушуюсь перед ней? Тушуюсь перед женщиной. Такого у меня лет с
шестнадцати не было.
Мне словно стыдно за влажный от пота черный джемпер, затасканный
серый комбинезон и даже за стриженные под машинку волосы. Вкупе с
татуировками, выглядывающими из-под закатанных рукавов, я больше
похож на зэка, чем на парня, который недавно вернулся из армии.
— Вам сюда, — окликает меня администратор, и я машинально иду за
ней.
Ставлю ящик на полку стеллажа, задвигаю поглубже, а тем временем
пытаюсь запечатлеть в памяти то, что увидел в зале, убедиться — мне
не привиделось. Женщина сидела за круглым столом напротив меня.
Прямая спина, светлая кожа, тонкие черты лица. Темное платье с
открытыми руками, каштановые волосы собраны в нарочито-небрежный
хвост. Перед ней лежала бумажная книга — толстая, меньше
стандартного формата. Незнакомка чуть повернулась к окну, чтобы на
страницы падал неясно откуда взявшийся солнечный свет. А крылья… На
мгновение мне показалось, что они настоящие.
Отпускаю ящик и случайно цепляю ребром ладони пластмассовую
зазубрину. Даже не сразу понимаю, что произошло, — все мысли о
женщине с крыльями.
— Ой… — испуганно произносит администратор, глядя на мою
руку.
— Ерунда, — отвечаю я. Но тонкий порез уже набух кровью, и она
багряной дорожкой стекает по ладони.
— Пойдемте, я обработаю, а то испачкаете тут все.
