Пролог
В теплом пуховике, расстегнутом настежь (а вы когда-нибудь
пробовали убирать снег? При любом морозе становится жарко!), с
лопатой в руках я чувствовала себя деревенской девушкой в теплом
платке, работающей в поле, когда мимо проезжает молодой красивый
барин.
Что за ерунда лезет в голову? Тем более, что за покупками
приехала явно «барыня».
Это глупо, но я с завистью посмотрела вслед девушке, которая
выпорхнула из машины в небрежно накинутой на плечи серебристо-серой
шубке, тряхнув разметавшимися по плечам темными волосами. Она
поставила изящный ботиночек на расчищенный участок дорожки (пусть
скажет мне спасибо, кстати!), а я почувствовала себя неудачницей, у
которой уже ничего хорошего не будет.
Ерунда какая! Конечно, все будет! Вот после обеда придет Лариса,
сменит меня, а у нее точно не забалуют подчиненные! А я пойду кофе
пить, я его заслужила!
Но тут закон подлости сработал в полную силу. Я отвернулась от
девушки, отошла в сторону и постаралась компактнее утрамбовать
снег, но в последний момент бросила взгляд на мужчину, который шел
за нею. И сделала это зря…
Я засмотрелась и наступила на бортик ограждения. Правда, это
самое умное – свалиться в сугроб на глазах красивого мужчины? Тогда
уж свалиться, зарыться в снег поглубже, и не вылезать!
Не так я мечтала вновь увидеть свою первую и самую сильную
любовь, не так. Не в тот момент, когда в теплой спортивной куртке и
обуви, напоминающей снегоступы, с раскрасневшимся от работы лицом
воевала с очередным сугробом.
Меня обдало волной стыда и, одновременно, жаркой злости: я тоже
хотела быть на месте этой девушке! И я бы оказалась на ее месте,
если бы мама не была «идейной» и не улетела с родной планеты на
Землю, чтобы «добиться всего своим трудом».
Задавив злость, начала выбираться из сугроба, на ходу стряхивая
снег. И вдруг заметила протянутую мне руку. Загорелую, ухоженную,
но, несомненно, сильную мужскую руку.
Почему-то я решила, что он приехал с той девушкой, но ошиблась.
Модельная красотка давно ушла вперед, а мужчина бросился мне на
выручку.
Я вложила свою руку в мокрой от растаявшего снега перчатке в его
ладонь.
- Осторожнее, не упадите! Пожалуйста, извините меня – я ведь вас
не задел? – с искренней обеспокоенностью спросил он.
И тут до меня дошло: он же меня не узнал! Это я сразу узнала
самого красивого парня нашего гарема, на которого издали любовалась
еще девчонкой, и иногда, осмелев, дразнила его. Какая у нас там
разница в возрасте была? Да, лет пять-семь. И я мечтала, что вот,
вырасту… А потом мы улетели на Землю. И все закончилось.
И теперь я сразу узнала темные волнистые волосы и
пронзительно-синие глаза. По-моему, он совсем не изменился, только
возмужал и стал еще притягательнее.
Нет, я какая-то ненормальная уроженка Фейрианы! Наши женщины
нечувствительны к магии, или по-научному говоря, феромонам своих
мужчин. Зато земные женщины сходят с ума от фейрианских мужчин.
Видимо, я тоже слишком долго жила на Земле, потому что только
огромным усилием воли отвела взгляд.
А он меня, значит, не узнал. Неужели так изменилась? Почему-то
не уверена, что сейчас выгляжу ослепительной красавицей, поэтому…
все еще очень хочется залезть в сугроб с головой.
- Вы не ушиблись? – тепло улыбнулся он мне. Точно, магия.
Приворотное зелье, причем распыленное в воздухе.
- Нет, спасибо, все нормально.
Я с трудом убрала руку. Надо уходить, хотя буду жалеть об этом
всю оставшуюся жизнь. Но просто не могу сейчас признаться, что мы
знакомы. Не сейчас, когда я такая «ослепительная» красавица! Не
нужно мне его удивление и жалость.
- Может быть, вы пообедаете со мною? – вдруг спросил он.
Что? У меня слуховые галлюцинации? С чего бы красавцу-мужчине
приглашать на обед девушку, которую он наверняка принял за
дворника? Нет, ничего плохого в этой профессии нет – у меня мама,
прилетев сюда, успела вначале уборщицей поработать, потому что не
могла найти другую профессию. Да уж, не знаю, не пожалела ли она в
тот момент о своем решении… Но все равно это очень и очень странно.
Он решил пошутить?
