– Катя, вы сегодня рано.
– Здравствуйте, Эмма Петровна, – поздоровалась я с психологом, опускаясь в глубокое кресло, что стало моим пристанищем последние три недели.
– Как ваше настроение? – стандартный вопрос, на который я всегда отвечала шаблонами.
– Нормально… – И тут же добавила, не удержавшись: – Как думаете, долго мне еще осталось?
Эмма Петровна вздохнула. Морщинки у ее глаз углубились.
– Вот, а говорите, что нормально. Стоит не считать последние дни, а прожить их…
– Ага, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, – мои губы скривились в горькой усмешке. – Где-то я уже это читала. Классика.
– Как ваша мама?
– Ревет, – выдохнула я, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения.
– Ее тоже можно понять. Знать о скором уходе близкого человека тяжело, особенно когда не можешь помочь.
– А мне? Мне легко? – мой голос сорвался. – Я в чем виновата?
– Катя, ты же знаешь, виновные наказаны.
– Мне от этого не легче. То, что какая-то нерадивая медсестра спутала шприцы и заразила меня этой… этой дрянью. Это ведь не она умирает сейчас, а я.
Психолог сочувственно кивнула.
– Конечно. Но стоит ли последние мгновения жизни тратить на злость, Катя? Может, лучше расслабиться и получить от них удовольствие?
Наверное, она права. В ее словах был смысл, который я упорно отказывалась принимать.
– Вы правы, доктор. Так и сделаю.
***
– Катька, ты охренела, что ли?! – яростный шепот Лены прорвался в мой мозг.
Мир качнулся. Я пыталась что-то произнести, но язык предательски заплетался, выдавая лишь нечленораздельные звуки: – Ас… зале… па… то… или… сука…
Сильная рука схватила меня за локоть, грубо толкая на мягкое сиденье такси.
– Стой, стой, говорю! Нас, пожалуйста, на Северную Набережную, 15! – Лена крикнула таксисту, а затем снова склонилась надо мной, ее лицо было искажено от отчаяния.
***
– А-а-а… о-о-у…, – стонала я.
Голова раскалывалась, во рту как будто кошки насрали, а свет казался невыносимо ярким.
– Проснулась? На хрена так нажралась? Тебе же нельзя, – голос Лены звучал резко, я поморщилась.
– Лен, не ной, а. Хоть ты не ной. Мне сейчас ничего нельзя: ни пить, ни жить. Ни-че-го.
– Это повод нажираться?
– Я помню. Чтобы не было мучительно больно… – пробормотала я, чувствуя, как к горлу подступает ком. – А мне все равно больно.
В дверь тихонько постучали. Вошла мама. Ее глаза были опухшими и красными, но она молчала. Подошла, провела рукой по моим волосам, затем протянула стакан с аспирином. Шипучая таблетка желтыми искорками пузырилась в воде. Она не ругала. Наверное, уже понимала, что времени на перевоспитание, на нравоучения, у нее не осталось.
Что поделаешь, у меня его тоже нет. Придется ей доживать с такой… Интересно, с какой? С той дочерью, которую в последний месяц жизни запомнят, как пропойцу, истеричку, стерву? Мне простительно. Или нет? Может, и правда одуматься, пока не поздно? Потерпеть-то совсем ничего осталось. Но если я уйду хорошей, маме ведь будет еще больнее, что такая послушная дочка умерла. Или так и так ей будет больно? Так хотя бы этот последний месяц не буду ей мотать нервы.
Мама вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Реветь, наверное, ушла. Не первый раз за ней такое замечаю в последнее время.
– Чем займемся? – спросила Ленка.
– Лен, спасибо тебе большое, что хоть ты от меня не отвернулась. Ты настоящий друг.
– Кать, – Лена улыбнулась сквозь начинающие наворачиваться слезы, – ты чего, не протрезвела еще?
– Пошли в парке погуляем.
– Пошли.
***
Погода была шикарная. Воздух пропитан ароматом лип, 25 градусов, нет изнуряющей жары, и в то же время не холодно. Приятное это лето. Последнее лето. Я выбрала самое красивое платье, которое только могла найти в своем гардеробе. Лена заколола мне модную гульку, выпустила пару небрежных локонов у лица. Получилось. Красотка. Кто бы еще посмотрел. И правда, прошедшие мимо парни обернулись, улыбнулись. Я ответила им тем же. Что мне, улыбки, что ли, жалко? Вон какой красавчик. Если завтра будет хорошая погода, и я буду сносно себя чувствовать, снова выйду погулять. Может, познакомлюсь. Мне ведь не запрещено знакомиться и общаться. Ничего не произойдет, если я пару дней с ним погуляю, а потом просто исчезну.
