Самое прекрасное место на земле, где Шарлотте Локк приходилось страдать от утренней тошноты, – ванная комната номера в отеле «Гранд-Легаси», в окружении невероятно дорогого французского мыла, шампуня с ароматом лаванды и с мягким освещением. Она закрыла глаза и заставила себя подняться с прохладного мраморного пола. Шарлотта нашарила зубную щетку. Десятая неделя беременности, а запах мяты – единственное, что она могла переносить без последствий. Она почистила зубы, поправила юбку и пиджак, привела в порядок волосы. Ей очень хотелось, чтобы этот приступ утреннего недомогания был последним за сегодняшний день. Ей нужно было поработать.
Шарлотта решительно вышла из номера.
– Пожелай мне удачи. Я еду в офис Сойера, – сказала она тете Фрэн, которая делила с ней люкс, пока они находились в Нью-Йорке на рождественских праздниках.
Фрэн заправила светлую прядь волос за ухо и налила в чашку чай. Любимая собака Шарлотты, папийон Тор, уютно свернулся на коленях Фрэн.
– Тебе не нужна удача. Ты более чем квалифицированна для продажи квартир в «Гранд-Легаси».
Шарлотта вздохнула. Хорошо, не надо желать удачи. Но небольшая поддержка не помешала бы. Сколько раз она ходила с протянутой рукой и просила у членов семьи еще один шанс? Слишком много.
– Я рада, что ты так уверена во мне, – ответила Шарлотта, натягивая красивое, глубокого синего цвета шерстяное пальто. – Я думаю, мои шансы пятьдесят на пятьдесят.
– Ты уверена, что не хочешь рассказать Сойеру о беременности? Он же твой брат. Я не думаю, что он тебе откажет, если узнает, что ты ждешь ребенка.
– Мне не нужна жалость, – покачала головой Шарлотта. – Устраиваясь к нему на работу, я прошу его доверить мне недвижимость на миллионы долларов. Не хочу напоминать ему, что его младшая сестра имеет привычку совершать колоссальные жизненные ошибки.
– Все в нашей жизни происходит не просто так, – сказала Фрэн, почесывая Тора за ухом.
– Мне нравится твой оптимизм, но случайно забеременеть от мужчины, который меня не любит… так могу только я, – ответила Шарлотта. Затем она наклонилась к тете, поцеловала ее в щеку, схватила перчатки и сумочку и вышла в холл, закрыв за собой дверь.
Каждая безупречная деталь «Гранд-Легаси»: плюшевый черный ковер, украшенный королевским синим орнаментом, блестящие хромовые настенные канделябры, даже стильные указатели номеров, – олицетворяли прошлое Шарлотты. Ее семья владела отелем с 1920-х годов, задолго до ее рождения. Теперь он принадлежал исключительно ее брату Сойеру, деталь, которая сильно разозлила их отца.
Она нажала кнопку вызова лифта. Каждый раз, когда она возвращалась сюда, воспоминания из детства всплывали в ее памяти, как кадры в старом фильме: как они с братом играли в стенах этого отеля в прятки. Когда ее мать была еще жива. После смерти их матери, отец запретил им проводить время в отеле.
– Доброе утро, мисс Локк, – поприветствовал ее носильщик, когда она вышла из лифта.
– Доброе утро, – весело произнесла Шарлотта.
– Оденьтесь потеплее, мисс Локк, – сказал администратор.
– Хорошо, – ответила Шарлотта и вышла через вращающиеся двери.
Швейцар показал ей машину, которую за ней прислал Сойер.
– Спасибо тебе, – поблагодарила Шарлотта, выудила из сумочки кошелек, пять долларов и перчатки.
– Не стоит, мисс Локк, – попытался вернуть чаевые мужчина. – Не от вас.
– Конечно, стоит. Ты много работаешь, к тому же сейчас праздники, – улыбнулась Шарлотта и скользнула на заднее сиденье автомобиля.
Водитель точно знал, куда они направлялись, – в центр города, в офис Сойера в Челси. Шарлотта несколько раз отрепетировала свою речь, когда стояла под душем сегодня утром. Не то чтобы Сойер пугал ее. Шарлотта не хотела просить еще об одном одолжении.
