Самоходная карета остановилась у высоких кованых ворот.
Даже захочешь из такой глуши не сбежишь. От столицы мы ехали
несколько часов. По первости я еще пыталась запомнить дорогу, а
потом плюнула на это. На своих двоих из этого места не уберешься. А
я сомневаюсь, что ректор этой академии будет так любезен, что
наймет мне экипаж, который доставит меня домой.
Знать бы еще теперь, где это - дом.
Лаура, приняв руку водителя, спрыгнула на землю и, поджав свои
хорошенькие губки, обернулась ко мне.
— Ребекка, поторопись, пожалуйста, — в ее тоне отчетливо
сквозило напряжение.
Моя новообретенная кузина, мягко говоря, была не рада нашему
внезапному родству. Еще бы… Моя матушка обладала скандальной
репутацией, которая осталась грязным пятном на безупречном
фамильном древе Аслайгов.
Впрочем хоть в чем-то мы с Лаурой были похожи. Я бы тоже продала
душу Мертвому богу, лишь бы убраться как можно дальше и от
фальшивого столичного общества, и от семейства матушки.
Пока водитель вытаскивал из багажного отдела мой саквояж, я
выбралась наружу и огляделась.
Легендарная академия Рементон производила впечатление с первого
взгляда.
Огромный готический замок стоял на вершине горы со всех сторон
окруженный лесами. Высокие шпили башен касались плотной массы серых
облаков, сквозь которые едва-едва проступало солнце.
Я видела, как к нам уже спешил работник академии, одетый в
ливрею лакея. Он отворил ворота и почтительно поклонился.
— Леди Лаура Аслайг, леди Ребекка Аслайг, добро пожаловать в
академию. Я провожу вас и доставлю багаж в ваши покои, — прозвучал
его ровный голос.
«Леди Ребекка Аслайг» - обращение резануло по ушам. Всю жизнь я
была Ребеккой Осбро и наивно полагала, что так и останется
впредь.
— Я доложу графу Аслайг о том, что обе его внучки успешно
добрались до академии, — напоследок бросил водитель.
Лаура оглянулась на меня и с легким раздражением произнесла:
— Полюбуешься видами потом. Меня из-за тебя вырвали с учебы
прямо посередине семестра. Я пропустила целую неделю. Ты хоть
знаешь, как это отразится на моем рейтинге?
Ненавидела, когда в меня кидали вот такие необоснованные
обвинения.
— Меня это не касается. Можешь направить возмущенное письмо
графу Аслайг, — холодно бросила я и двинулась за лакеем, который
уже подхватил мой саквояж и на удивление легко понес его, шагая по
выложенной камнем дорожке.
— «Дедушке»! — чуть ли не зашипела в ответ Лаура, перебрасывая
за спину светлые кудри и идя следом. — Тебя неправильно поймут,
если ты будешь обращаться к нему так, словно он тебе чужой! О, ради
Живого бога, ты вообще изучала этикет?
На это я и вовсе решила ничего не отвечать.
Я уже понадеялась на то, что в благословенном молчании мы дойдем
до наших комнат, но у моей кузины были другие планы. Поравнявшись
со мной, она глубоко вздохнула, будто просила Бога даровать ей сил,
а потом произнесла:
— Дедушка велел мне проследить за тем, чтобы ты здесь
устроилась, Ребекка. Не усложняй ни мне, ни себе задачу.
У меня начинали мерзнуть руки, хотя на них и были надеты
бордовые перчатки до самого локтя. На вершине горы было холоднее,
чем в городе, а я проигнорировала приготовленный для меня
служанками плащ. Я растерла ладони и резко сказала, вновь оглядывая
темнеющие стены замка:
— Скажи это себе, кузина. Я по большей части молчу, а
ты устраиваешь из моего присутствия настоящую драму.
В ответ на это девушка задохнулась от возмущения и, надувшись
как хомячок, наконец, заткнулась.
Так-то лучше. У меня от ее голоса уже начинала болеть
голова.
Вскоре мы вошли в здание, миновали большой холл, который я
обязательно рассмотрю потом внимательнее, поднялись по широкой
лестнице, прошли один коридор, затем другой, свернули к боковому
проходу, поднялись еще на один пролет.
