Легкий взмах кисточки туши, чтобы
прибавить объем. Приблизилась к зеркалу, рассматривая свой образ на
сегодня. Яркие румяна, которые создавали эффект наливных яблочек на
щеках из-за перебора с алкоголем. Глаза с черным смоки, но основное
– линзы янтарного цвета, что заставляли мои глаза сверкать словно
золото под яркими лампами, которые светили на лицо со стола.
Легкий блеск без цвета для сияния,
коррекция носа, чтобы сделать его визуально больше, да, именно
больше, дабы изменить черты лица, а также коррекция скул. Новый
человек сидел предо мной, и я невольно улыбнулась, всматриваясь в
свое творение.
Длинные волосы каштанового цвета
спадали с плеч мягкими кудрями, я чуть потянулась к ним и подкинула
пару раз наверх, делая больший объем для прически парика. Снова
улыбнулась в зеркало, выбирая как стоит сегодня преподнести себя.
Буквально подбираю улыбку, то показывая все тридцать два зуба, то
скромно приподнимая лишь уголки. Кто я сегодня?
Поднялась со стула, поправляя чулки,
и подошла к окну, откуда открывался прекрасный вид на город. Нет, я
не живу в пентхаусе. Просто на двадцатом этаже с видом на улицы
города. Не лучший район, а скорее даже – один из худших районов
города, где обычно между домами в темноте ночи происходят кражи с
ножами-бабочками, а девушки предпочитают ходить тут после заката
лишь с сопровождением, ибо может быть всякое. А в идеале – и вовсе
не ходить тут по ночам, потому что никогда не знаешь кто или что
тебя может ждать за углом.
Но я всегда была исключением.
Несмотря на весь мой образ легкодоступной девушки, которую спокойно
можно изнасиловать за мусорными баками или ограбить, снимая лишь на
вид дорогие украшения, сделать все это было очень сложно. И нет, я
не имела черного пояса по карате, но имела в сумочке пистолет – не
настоящий, но работал всегда безотказно.
Да и к тому же - всегда лишь страх
являлся проблемой и преградой для защиты себя в экстренных
ситуациях, когда встречаешь в переулке какого-то парня, что
возомнил себя крутым и выживает за счет страха других, хотя и сам
всегда дрожал, держа руку на ноже, надеясь никогда его не применить
по-настоящему. А потому видя, что человек может дать отпор и совсем
не испытывает страха – бежит, сверкая пятками. И часто даже
пистолет не нужен для запугивания. Другое дело – настоящие маньяки,
психи, которые не боятся ничего. Они питаются страхом на завтрак
обед и ужин. И тут не поможет муляж, если только настоящая пушка –
и то, если успеешь ее достать и выстрелить.
Почему я думала о преступлениях,
глядя на ночной Нью-Йорк? Потому что только сегодня утром по
новостям передавали, что маньяк, прозванный «крошителем», до сих
пор не был пойман полицией, а буквально пару дней назад была
найдена еще одна жертва с примечательными уликами, которые
указывали прямо на маньяка – он просто любит ловить девушек, тащить
в свое логово, а потом молотком измельчать им кости, пока те
кричали в агонии, а после умирали от потери крови. Жутко, даже
дрожь по коже прошлась, отчего я обняла себя, чуть сжимая пальцы на
своих плечах.
Мне не страшно было за себя, скорее
– за его новых жертв, пока полиция не удосужится поработать
нормально, чтобы поймать этого урода. Но это не мое дело, и никогда
моим не было, ведь путь в полицию мне был заказан, да и я, кажется,
переболела идеей попасть туда. У меня уже была работа, в которой я
хороша, а большего мне пока и не нужно.
Разворачиваясь, направилась к шкафу,
чтобы подобрать платье, ведь на часах уже было почти десять, а
значит мне скоро нужно будет ехать в клуб. Распахнула дверцы,
откуда на меня смотрели разнообразные платья, к которым если
прибавить парочку – шкаф попросту развалится от такой нагрузки, а
полка, что держала все вешалки – чудом выживала, удерживая такой
груз.
