Людмила
Я сидела в чайном кафе и смотрела в
окно. Моё любимое занятие в последнее время. Просто смотреть в
окно. Каждое утро после пробежки я заходила в это кафе, которое
стояло через дорогу, прямо напротив моего дома. Оно было небольшим
и уютным. А ещё мне нравилось его название: «Вкусняшка». Такое
детское, тёплое, домашнее.
Несмотря на размер, кафе
пользовалось огромной популярностью. Всего восемь столиков, и
каждый вечер они были заняты. Именно поэтому я заходила в него
только утром.
Девочки хорошо меня знали, так же,
как и мою привычку с чашечкой ароматного кофе смотреть в окно.
Кофе стоял на столе, а я смотрела,
как по стеклу струятся мокрые дорожки. Шёл дождь. Он начался давно,
но стал сильным, когда я уже была в надёжных объятиях ароматов
«Вкусняшки».
Ещё одна особенность этого
заведения. Всегда свежая выпечка. Даже утром.
Пожалуй, сегодня я не найду ничего
для своего нового романа.
Дело в том, что я разглядывала лица
прохожих. И если вдруг кто-то меня заинтересовывал, то он, (или
она) могли стать героями моих произведений, даже не подозревая об
этом. И я сама придумывала для них историю, которая обязательно
была счастливой. Очень хотелось, чтобы хотя бы мои герои были
счастливы.
Не знаю, накладывает моё воображение
свой отпечаток на судьбу хозяев или нет, но если и накладывает, то
пусть он будет светлым. Да, в этой жизни и так слишком много
потерь, горя и разочарований. Пусть хотя бы в моих произведениях
герои будут счастливы. Да, у них тоже будут трудности и потери, но
у них буду я! А я никогда не позволю им остаться несчастливыми,
потому что я так хочу! Я всей душой и сердцем люблю своих
персонажей и сделаю все, чтобы они нашли своё счастье.
Звучит сентиментально. Я знаю. Но
хеппи-энд им обеспечен.
Дождь так и не кончился. Придётся
идти, потому что я не могла себе позволить задерживаться дольше.
Дома меня ждал брат.
Руслан.
Я вздохнула и, улыбкой поблагодарив
девочек за стойкой (расплачивалась я сразу), вышла из кафе. Дождь
тут же принял меня в свои широкие объятия, проникая до самого тела.
Толстовку я не надела, и под олимпийкой был только спортивный
топ.
— Люся, ты с ума сошла, под дождём
бегать? — спросил брат, выкатив свою коляску в коридор.
Ах, да. Я забыла сказать, что мой
брат — инвалид. Нет, не с рождения. Но обо всем по порядку.
***
Руслан старше меня на четыре года.
Нашей матери было шестнадцать, когда он родился. А когда родилась
я, она решила, что двое детей для молодой женщины — по сути, ещё
совсем девочки — совершенно лишнее, и сдала нас в детдом. Успев,
однако, наградить меня дурацким именем Людмила. То ли виновата
нездоровая любовь к классике, то ли совершенное отсутствие
фантазии, но что есть, то есть. Она исчезла, а я так и осталась
Соколовой Людмилой Алексеевной.
Нас с Русланом забрала к себе
бабушка. Жилплощадь позволяла, возраст тоже, ну и родственные
связи, конечно. Если честно, я до сих пор не могу понять, как у
такой женщины, как наша бабушка, могла родиться такая дочь, как
наша мать?
Вопреки всему, мы с братом не
чувствовали себя обделёнными. У нас было все: и любовь, и забота, и
тепло семьи. Пусть даже и такой маленькой.
Первые проблемы начались, когда я
пошла в школу. Надо мной стали смеяться. Ну да, когда вокруг тебя
одни Миланы, Дарины, Ангелины и Евы, Людмилой быть как-то не очень.
Смеяться перестали, стоило появиться в моем классе Руслану. И да,
как всегда, он был со своими друзьями: Артуром, Максом, и Матвеем.
Вот почему-то над Матвеем никто не смеялся по поводу его имени! Или
у мальчиков плевать, кого как зовут?
Появление четверых уже больших
мальчишек сыграло свою роль. Смеяться надо мной перестали. Правда
вот, дружить так никто и не начал. Единственной, кто протянул мне
руку, была Танька Артемьева. Рыжая. Так все звали эту девчонку с
копной рыжих волос. Но дразнить не дразнили, а просто звали. Это
как второе имя. Дразнить Артемьеву, пожалуй, не стал бы никто. Эта
девчонка могла за себя постоять. Ну, а теперь и за меня.
