В то утро мне снилась мама. Молодая
и беззаботная в ореоле светлых, практически белёсых волос, одетая в
простое ситцевое платье с узором из полевых цветов. Она нежно и
ласково улыбалась, словно согревая. А её взгляд купал меня в своей
любви и вселял надежду на лучшее. Мне так хотелось её коснуться. Я
стояла где-то в стороне и тянула к ней свои детские ручонки и никак
не могла дотянуться.
Но мама оставалась на месте,
продолжая смотреть на меня, при этом, не предпринимая никаких
попыток приблизиться или помочь. Маленькая я захныкала, как-то
грустно и обречённо. Между нами было всего лишь несколько метров,
но мы обе понимали, что нам никогда в жизни не преодолеть этой
пропасти.
Тогда мама присела на корточки,
чтобы её лицо могло быть с моим на одном уровне, и печально
улыбнулась.
-Ну же, котёнок, - позвала она меня.
– Не бойся, всё будет хорошо…
Она хотела сказать что-то ещё,
но въедливая трель телефона разрушила всё горькое очарование сна,
вырвав меня из него в хмурую реальность.
Звонил Андрей. Разговаривать с ним
не было никакого желания, но он продолжал звонить снова и снова,
настойчиво вторгаясь в моё сознание, растаптывая остатки сна и
порождая чувство вины вперемешку с раздражением.
-Да, – излишне холодно бросила
я в трубку.
-Ты почему не отвечаешь? –
возмутился муж.
Мы с ним никогда не здоровались. Это
была его ужасная манера бросаться с ходу в омут выяснения
отношений.
-Пациента осматривала, - соврала я.
Отчего-то мне было стыдно признаться ему, что я спала.
-Что-то серьёзное? – скорее для
проформы, чем из интереса спросил он.
-Нет, ничего примечательного…
Я сидела на неудобном диване,
стоящем у стены ординаторской, укрытая дежурным пледом. Пока Андрей
молчал на том конце телефона, я зачем-то пыталась вспомнить, был ли
на мне плед, когда я засыпала, или же кто-то из дежурных сестёр
решил обо мне позаботиться. Скорее последнее, потому что как я
оказалась на диване тоже помнила смутно, какой уж там укрыться.
- Сегодня в двенадцать, ты помнишь?
– сухим голосом нарушил мои размышления муж.
-Да, помню. Сегодня в двенадцать, -
на автомате повторяю за ним.
-Будешь заезжать домой?
-Нет. Иначе не успею. Пока дежурство
сдам, пока себя в порядок приведу, а потом уже пробки… - словно
оправдывалась я. – Лучше сразу туда поеду.
-Не опаздывай.
-Постараюсь.
Между нами повисло гнетущее
молчание, а у меня даже сил не было анализировать всё это. Просто
захотелось залезть обратно под плед и попытаться поймать ушедший
сон, чтобы урвать у судьбы несколько сладостно-горьких мгновений с
мамой.
-У меня хорошие предчувствия, на
этот раз у нас всё получится, - неожиданно мягко и порывисто
пообещал мне Урусов. Но я не прониклась. Мы всё это уже проходили.
Предчувствия эти его, обещания.
-Угу, - безразлично согласилась я,
лишь бы поскорее покончить с разговором.
-Ась… - начал он и резко замолчал,
видимо ожидая, что я пойду на контакт и начну задавать хоть
какие-то вопросы. Но я не пошла, в очередной раз солгав.
-Меня зовут, надо идти.
И прежде, чем муж успел бы что-то
возразить, резко сбросила звонок.
Провела ладонью по лицу. Как же я
устала. И совсем не от дежурства. С трудом встала с дивана, он всё
ещё манил меня к себе, обещая возможность впасть в забытье. Болела
спина, но так бывает всегда после наших с ним ночных свиданий.
Сунула ноги в шлёпанцы и поплелась к зеркалу, которое весело над
умывальником.
Как всегда я была на высоте –
бледная и потрёпанная. Коса во время сна растрепалась - тёмные
пряди торчали во все стороны, создавая впечатление, будто я только
что свалилась с сеновала. Всегда смуглая кожа была нездорово
бледной, из-за чего и без того большой нос казался более острым и
очерченным. Зато голубые глаза, хоть и были до безобразия
уставшими, в кое-то веки не смотрелись инородными на моём совсем
неславянском лице.
