Тяжёлые красные портьеры раздвинулись, подняв рой пылинок, распространяя запах, напоминающий о маленькой улочке в Тайланде, где готовят всё, что ползает, летает и жуётся. Ну, или ползало. Не важно, как давно. Прожектора очнулись и, разрезав осязаемую темноту, вырвали из тленных глубин высокого худого актёра. Он поднял правую руку. В его цепких длинных пальцах был зажат маленький жёлудь. На его другой руке была надета маленькая страшноватая кукла, изображающая девушку в футболке с непонятной надписью латиницей. Он смотрел на жёлудь, щуря тёмные глаза, глубоко посаженные и контрастирующие с лицом, покрытым белым гримом. «Быть или не быть» прямо-таки просилось в этот момент, но постановка подразумевала что-то другое, и человек, напоминающий французского мима, бросил жёлудь в зрительный зал. Безмолвие разлетелось на куски от яростных аплодисментов. В них не было живости. Скорее агрессия и жажда увидеть кульминацию сего представления, которая плавно бы рухнула в омут развязки.
Рядом с мимом появилась вся труппа. Кто-то выглядел столь же своеобразно, кто-то весьма обычно, будто только что шёл в свой скучный офис, и, неожиданно для себя, попал на представление. Возможно, так и было. Для каждого из них было чёткое место на сцене. Потихоньку, заполняя пустоты, они всё прибывали, махая залу, который оставался холоден. Последним вышел крупный мужчина. Его лицо скрывала маска с длинным острым носом, одет он был в подобие длинного врачебного халата с крупными чёрными пуговицами. Весело звеня колёсами, катилась телега, на которой носатый привёз некий параллелепипед, накрытый синей материей.
Актёрская труппа обступила груз под тканью цвета неба, но ни один из присутствующих не снимал покров, и даже не трогал груз, будто нужно было какое-то особенное время для этого.
– Последний раз, – пробормотал носатый, подойдя к миму, – они всё испортили.
Голос его был грубый, спокойный, почти без интонаций, будто говорила машина. Полная альтернатива его собеседнику, который внезапно затараторил на эмоциях в ответ.
– Но как? Но почему? Ой, горе нам. И что же будем мы делать!?
– Всегда есть варианты. Вспомни наших друзей. Они живут в центре. Они помогут нам.
– О! У них есть такая возможность?
– У них есть больше, чем возможность.
– Значит… Нам понадобится курьер!
– Для чего? Не понимаю тебя.
– Мы будем обменивать многое! Мы будем продавать многое! У них есть больше, чем возможность! У нас есть больше, чем потребность!
– Ты прав. У меня есть идеи на примете. А сейчас нам надо начинать.
Они повернулись к публике.
– Леди и Джентльмены!!!
– Дамы и Господа.
– Мы приветствуем вас в нашем обновлённом театре!
– Теперь вы можете смотреть наши выступления по телевизору.
– Скорее всего, там вы их и смотрите! Вы можете приобрести VHS…
Он осёкся и задумчиво поглядел на коллегу.
– Ты чувствуешь?!
– Что именно?
– Дымом пахнет…
– Не отвлекайся. Мы не можем сорвать представление.
Мим пожал плечами и снова переключил внимание за зрительный зал.
– И так! Мы начинаем!
Он наклонился к грузу на телеге и стал медленно поднимать материю. Нетерпение в зале нарастало. Воздух наполнялся громким шёпотом. Ещё момент и материя была скинута эффектным жестом под всеобщее «ах». Но зрелище было слишком странным… Слишком странным и даже мерзким, чтоб просто быть частью реальности.
Запах дыма усиливался.
