– Все в порядке?
– Я жива, здорова, если ты об этом, – обобщила Маша, – но сумасшедшие деньки, скажу я тебе. Сама-то ты как? Пришла в себя?
– Вряд ли мое состояние можно так описать, но мне всё же немного лучше. Так где ты пропадала? Твой телефон был недоступен.
– Я была… занята… попыткой выяснить подробности у единственного доступного свидетеля с применением негуманных методов допроса.
– Чего? Мне начинать волноваться?
– Ну не то чтобы… но ты точно меня по голове не погладишь.
– Рассказывай уже, не тяни резину.
– Я переспала с Разумовым, – выпалила Маша.
– Ты что сделала? – Вика чуть не выронила телефон.
– Ну, вот как бы я… втёрлась к нему в доверие, очень и очень близко, чтобы выведать информацию о нашем общем знакомом с большими проблемами, чтобы помочь нам в них разобраться.
– Ты прекратишь объясняться этими замудрёнными фразами?
Маша громко вздохнула в трубку.
– Он отвез меня домой, я пригласила его на чай… А оно как закрутилось. Ну, я и подумала, что надо это использовать с выгодой для нас.
– Как это может быть выгодно для нас? – изумилась Вика.
– Ну ладно, ладно. По большей части это я снимала стресс. Ну и он тоже активно участвовал.
«Пепел на твоих губах»
***
– Может… – Маша запнулась, потому что Разумов совершенно на неё не отреагировал, продолжая смотреть перед собой, и сжимать руками руль. Но машина так и не тронулась с места. – Может я всё же такси вызову?
– Нет, – вдруг очнулся он, – сказал, отвезу, значит, отвезу, – с этими словами он завёл двигатель, но положив ладонь на ручку переключения передач, вновь застыл и посмотрел мимо Маши на освещённый подъезд, из которого вышел несколько минут назад.
– Если тебе нужно остаться с ним, но ты хочешь быть джентльменом, то просто вызови мне такси сам, – ей становилось неуютно от терзаний Алексея, но кто бы себя ни терзал на его месте. Драка и случившийся у Андрея приступ выбил из колеи абсолютно всех.
Хотелось верить, что Вика придёт в себя самостоятельно, а то и так уже начинала мучить совесть, но остаться с ней Маша сегодня не могла. Почему же Разумов не остался с Ветровым, ей не было понятно.
– Нет, я… – Лёша потёр подбородок нервным жестом, странным образом потеряв всю свою напускную мужественность и непробиваемость, которыми он сверкал ранее. – Я дал ему успокоительных, толку от того, что я буду сидеть и смотреть, как он спит.
– Уверен? – это была её последняя попытка.
– Мне надо развеяться, прокачусь с тобой до твоего дома и обратно. Хоть…
– Успокоишься? – довершила за него Маша.
– Типа того.
На его лицо снова наползла маска сдержанности и безразличия, которую он, наконец, смог поднять, как защитное пуленепробиваемое стекло. Сдвинув брови, Разумов взялся за руль, и они тронулись в путь.
Маша сидела и покусывала губу в задумчивости. Проблем с Андреем становилось всё больше, Вика и так за него переживала и теперь она не могла скрыть от глаз Маши, что он ей очень нравится. Да и Андрей смотрел на её подругу откровенно влюблёнными глазами, чтобы не произошло у этой парочки раньше, теперь оно определённо повторится, их тянуло друг другу как магнитом.
Но просто так оставить инцидент без внимания Маша не могла, внутри неё кипело желание помочь и Вике, и Андрею. Она не просто так дала обещание попытаться разобраться с ситуацией. Если у Ветрова действительно приступы ПТСР, он может быть опасен не только для себя, но и для окружающих.
В машине было темно и тихо, никто из них не подумал о том, чтобы включить музыку, даже рука не тянулась к панели управления. А вот к тому, чтобы положить ладонь на напряжённые пальцы Лёши у Маши рука очень даже тянулась. Наверное, это её гипертрофированная эмпатия и желание всем помогать обострилась на фоне происшествия.
