Я едва держусь на ногах, плетясь домой после очередной адской
смены в больнице. Кажется, что каждый шаг даётся мне с трудом. В
руках два огромных пакета, их вес тянет вниз так, что плечи уже
немеют. Они будто живут своей жизнью, покачиваются, впиваясь в
пальцы пластиковыми ручками, словно издевательски напоминая о моём
вечном никому ненужном оптимизме.
И зачем я столько набрала? Ах да, потому что я уже в магазине
решила, что могу всё. Героиня. Мать Тереза с тяжёлой артиллерией из
молока, макарон и этого идиотского салата с зеленью, который Серёже
каждый раз просит, но ни разу не доел.
К подъезду подхожу, словно к оазису в пустыне. Поднимая взгляд,
замечаю двух мужчин в строгих костюмах, которые стоят у входа. Их
выражения лиц — холодные, безэмоциональные — заставляют желудок
сжаться в маленький болезненный узел. Они стоят неподвижно, словно
статуи, и что-то тихо обсуждают. Но при моем приближении замолкают,
смотря на меня волком.
На мгновение останавливаюсь, тоже бросая в их сторону
настороженный взгляд. Они явно не просто так трутся возле подъезда.
Ждут кого-то? Но кого или чего?
Неужели к нам в соседи затесалась какая-то большая шишка?
Решаю не задерживаться, делая вид, что меня это вовсе не
волнует. Не мое это дело, в конце-концов. Прохожу мимо, стараясь
выглядеть уверенно, но чувствую, как их взгляды сверлят спину. С
пакетами в руках я, наверное, напоминаю санитарку, размахивающую
ведрами. Громкое эхо моих шагов, кажется, заполняет весь двор.
Кое-как поднимаюсь по лестнице, и вот она — наша дверь. Но
что-то не так. Уже с первого взгляда понимаю: она чуть приоткрыта.
Ощущение, словно в животе вдруг образовалась ледяная дыра. Мы с
Серёжей всегда запираем дверь. Хорошо, ладно, я запираю.
Он вечно бросает ключи где попало. Но чувствует мое сердце (или что
пониже), что на этот раз дело не в его небрежности. Что-то здесь,
определенно, не так. В голове пульсируют тревожные мысли, но я
словно в ступоре.
Глубоко вдыхаю и тут же морщусь. Пахнет сигаретами. Резкий,
едкий запах. В нашей квартире? Да быть такого не может. Серёжа
ненавидит запах сигарет. Его антиникотиновая проповедь звучала уже
тысячу раз, и её смысл я выучила наизусть. А тут... этот запах, как
сигнал тревоги, пробирается под кожу.
Что происходит?
Я шумно выдыхаю, пытаясь успокоиться, но сердце бьётся так,
будто хочет выбить мне рёбра изнутри.
Набравшись смелости, захожу в прихожую, стараясь двигаться тихо.
Ставлю пакеты на пол. И. Тут меня будто оглушает. Из глубины
квартиры, скорее всего из гостиной, доносится мужской голос.
Низкий, холодный, как металл, острый, словно лезвие. Он говорит
чётко, с нажимом:
– В жопу себе засунь свои отговорки. Я еще раз спрашиваю. Где.
Мой. Товар?
– Владислав Олегович, я тебя и твоих людей не подводил. Правда!
Просто груз застрял на таможне… Это временно. Дай пару дней, я всё
улажу. Клянусь…
Второй голос принадлежит Серёже. Но звучит он совсем не так как
обычно. Мой парень никогда и ни перед кем так не блеет. Напротив,
всегда говорит уверенно и немного даже нагловато. Но сейчас…
Я замираю, обдумывая то, что услышала. Кто вообще такой этот
Владислав Олегович? И о каком грузе идет речь? Причем здесь вообще
таможня?!
Театр абсурда, не иначе. Неужели мой Серёжа, который не может за
аренду квартиры на пополам нормально скинуться, ввязался в
неприятности? Такое даже в голове не укладывается. Обычно он
проводит целые дни за компьютером, едва зарабатывая на карманные
расходы. А тут какие-то "грузы" и "таможни". Да он же вечно сидит
на моей зарплате и ест мою еду!
Какого чёрта?
Я хочу войти и всё выяснить, но ноги будто приросли к полу.
Внутри борются два чувства: желание ворваться в комнату и
потребность остаться в тени, узнать больше, собрать все кусочки
этой жуткой головоломки. Делаю шаг вперёд, но так осторожно, будто
любое неловкое движение может создать эффект домино. Сердце
колотится, как барабан на параде, руки холодеют. Что же мне делать?
Вмешаться или подождать, когда они договорят?
