Открыв глаза, я увидел белый потолок. Ну это не белый шёлк внутренней обивки гроба, что уже хорошо. Невероятная слабость не давала даже поднять руку или ногу. Некоторый дискомфорт и жжение в руках до локтя и в ногах до колена. Я заглянул в магическое ядро и охренел. Такое впечатление, что там погуляли варвары с факелами. Энергии по минимуму, само ядро и магические протоки нуждаются в серьёзной чистке.
Повернув голову на бок, убедился, что нахожусь в той же палате в нашей клинике, в которой уже ночевал однажды. Что же со мной произошло? Последнее, что помню, как помогал вытаскивать девушку из покорёженного автомобиля, заметил на бедре кровоточащую рану, влил туда поток силы и отрубился. Перед этим помню был голос отца, который кричал, чтобы я быстрее вылезал из машины. А дальше всё, труба.
Стоп, какой сегодня день недели? Когда поехали на место массовой аварии был понедельник. А что у меня должно быть в понедельник? Правильно, первый семинар со знахарями в лечебнице “Святой Софии”. Я резко подорвался и сел на кровати, сразу дико закружилась голова и затошнило. Глянул в окно, на улице темень. Я опоздал.
– Ты с ума сошёл? – воскликнула мама, вошедшая в этот момент в палату. – А ну ляг обратно быстро! Куда это ты собрался?
– Я должен был сегодня вести первый семинар, – простонал я, падая обратно на подушку. Хотелось от разочарования закрыть лицо руками, но последний запас сил ушёл только что.
– Я позвонила Демьянову и сказала, что сегодня ты не придёшь, форс-мажор, – сказала она, присела рядом со мной на край кровати и взяла за руку, считая пульс. – Сказала, что ты ему позвонишь, как только сможешь.
– Понял, спасибо, мам, – сказал я и закрыл глаза. Гадко было на душе, что провалил давно вынашиваемый проект в самом начале. Теперь придётся переделывать расписание. Но, это не самое страшное. – Как отец?
– В соседней палате, уже потихоньку приходит в норму, – сухо ответила мама. – Если бы ты его послушался и сразу вылез из той проклятой машины, вы бы успели оттуда уйти, а не пробивались бы сквозь стену огня.
– Я пробивался? – удивился я. – Я же был в отключке.
– Ты – да, о отец нет. В итоге все получили ожоги. Мы всей клиникой бились над вами, чтобы облегчить боль и быстрее залечить раны. На вас обоих живого места практически не было.
– Это я во всём виноват, – пробубнил я себе под нос. – Но я хотел спасти ту девушку и у меня получилось.
– Да, девушку спасти получилось, – подтвердила мама. – Её успели эвакуировать до взрыва бензобака, а папа немного не успел.
– Прости, – повторил я, не зная, что ещё добавить.
– Да, если хорошо подумать, ты ни в чём не виноват, – махнула мама рукой, глядя куда-то вдаль, в темноту за окном. – Ты сделал хорошее дело. Только пожалуйста, сын, делай хорошие дела без риска для жизни. Живой ты спасёшь ещё сотни и тысячи жизней, а мёртвый – только того, ради которого пожертвовал собой. И то далеко не факт, можно погибнуть вместе со спасаемым.
– Ты права, мам, возможно было остановить кровотечение и после того, как пострадавшую извлекли из машины. Главное я переломы все прихватил костной мозолью и отломки костей ей уже не угрожали.
– Ну, теперь это в прошлом, – вздохнула мама. – Ты видел, что с твоим ядром?
– Да, только что посмотрел.
– Я пока не могу провести восстановительный сеанс, ядро и сосуды надо почистить. Ты тогда займись пока, а я зайду чуть позже. Тебе что-нибудь принести?
– Кофе и эклеры с белковым кремом, – сказал я, а у самого уже слюнки потекли. Есть что-то более серьёзное сейчас не хотелось, а такой перекус будет как раз в тему.
– Хорошо, – кивнула мама, встала с кровати и направилась к двери. – Медитируй пока, а я вернусь минут через двадцать.
