Есть раны, которые не заживают, сколько подорожника к ним ни
прикладывай. Они лишь делают вид, что затягиваются. А потом в самый
неподходящий момент вскрываются снова.
Мою рану звали Михаил Юрьевич Соболев. И сейчас он собственной
персоной идёт мне навстречу, широко раскинув руки, чтобы
обнять.
Я узнала его среди разношёрстной толпы, едва вышла из аэропорта.
В ту же секунду меня буквально током прошило от внезапного
открытия: Соболев всё такой же офигенный. Он, блин, даже не
постарел за двенадцать лет. Всё та же военная стать, улыбка
дамского угодника и блестящие кофейно-чёрные глаза, от одного
взгляда которых, меня когда-то не по-детски колбасило. Да, Михаил
поседел. Теперь его волосы цвета перца с солью. Он стал носить
очки. Морщинок прибавилось, но с моим «божьим» зрением я их не
замечаю, пока не вижу в упор некогда любимое лицо. А в остальном
Соболев будто законсервировался, чего не могу сказать о себе. В
последнюю нашу встречу я была на десять килограмм худее и на целую
жизнь моложе.
Пока он стремительно сокращает расстояние между нами, у меня
перед глазами мелькают картинки из прошлого, а ещё в ушах звучат
слова, которые я так и не смогла забыть.
– Даша! – Михаил заключает меня в свои объятия. Не для проформы,
а по-настоящему. Крепко прижимает к себе. – Привет! Как
долетела?
– Привет. Нормально, - улавливаю его запах. Не парфюма, а именно
его. Он не стёрся из памяти за прошедшие годы.
Тут было бы уместно сказать: «сердце пропустило удар» или
«сладко защемило в душе», или ещё какую-ниудь избитую фразочку в
этом роде. Но у меня ничего не щемит и не пропускает. Просто
охватывает странное чувство, что мы с Соболевым расстались только
вчера. Словно не было всех тех лет, за которые мы ни разу не
виделись.
– Ты совсем не изменилась, - произносит он, поцеловав меня в
щёку.
– Да брось! Я уже не та, что давеча, – отмахиваюсь со смехом.
Михаил тоже смеётся.
– Сколько нам ехать? – спрашиваю, когда мы под палящим солнцем
идём к парковке, где нас ждёт машина.
– Часа три, если не будет пробок.
Соболев знакомит меня с водителем, который загружает мои
чемоданы в багажник. Я отрываю от потного тела влажную футболку. На
улице невозможно душно и парит.
К счастью, в салоне автомобиля царит живительная прохлада.
Благослови Господи того человека, который изобрёл кондиционер.
Устало прикрываю глаза, откидываясь на спинку сидения.
Тринадцатичасовой трансатлантический перелёт даёт о себе знать.
За сутки до событий в прологе
– Ольга, это ты? – раздаётся рядом со мной на английском.
– Вы ошиблись, - поднимаю глаза на незнакомца.
– Извини, но ты так похожа на Ольгу, - мужчина с восточной
внешностью не уходит.
Если это подкат, то он очень тупой. Делаю вид, что увлечена
чтением в телефоне.
– А как тебя зовут? – тембр голоса турка красивый, но меня не
трогает.
– Не Ольга, - отвечаю, не отрываясь от экрана смартфона.
– Я – Селим. Хочу с тобой познакомиться.
– А я нет, - произношу спокойно. Лучше бы уйти из бара, но я
только сделала заказ.
– Почему?
– Потому, - беру стакан с виски, поданный барменом, и делаю
небольшой глоток.
– А ты откуда? – не сдаётся турок.
– Милая, вот ты где! – слышу над ухом фразу на русском. В
следующую секунду меня за талию обнимает неизвестный. – А я тебя
везде ищу.
Медленно поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом на ещё одного
незнакомца. От него пахнет приятным парфюмом. Пока я соображаю, что
здесь происходит, турок ретируется. Мужчина в дорогом деловом
костюме тут же отпускает меня из своих объятий и садится на
соседний стул за барную стойку.
– Спасибо, - тихо благодарю брюнета, который помог мне
избавиться от навязчивого кавалера. Мужчина лет сорока коротко
кивает и говорит бармену:
