Глава 1
Галина
— Надо вставить поглубже! — слышится
хриплый голос моего мужа. — Готова?
— Если надо… — томно шепчет женский
голос.
Обалдеть!
Пришла домой пораньше,
называется!
— Давай.
— А-а-ай! — взвизгивает.
Шлепок слышится.
— Вот и все. Вошел… Как
миленький!
— Ты просто мастер… — слышится с
восхищением.
Мастер-ломастер!
Голос мужа я узнала сразу же. Такого
азарта и хриплых ноток в его голосе я не слышала уже давно.
Не зря он ко мне в последнее время
охладел. Трехминутный секс раз в пятилетку… Вот до чего
докатились.
Вот козел, а… Ходок,
оказывается.
И до чего обнаглел — притащил
какую-то лахудру в наш дом, пользуется случаем, пока близнецы на
двухнедельные соревнования уехали. Понеслась душа в рай у
мужика.
Ну, держись, скотина! Сейчас я тебе
устрою…
Зря, что ли, новую сковороду для
блинов купила?! Ею я сейчас чью-то наглую морду в блин как
раскатаю, а потом еще рогами поддам под задницу. Теми самыми
рогами, которые у меня, очевидно, на голове ветвятся.
Ухватив новенькую сковороду
покрепче, я распахиваю дверь ванной комнаты.
— Ну что, мастер?! — выдыхаю огнем и
шлепаю по ладони сковородкой.
На звук моего голоса оборачиваются
двое.
Муж и… моя племянница. Дочка
старшего брата, которая приехала к нам пожить на время. Брат за нее
попросил. Умница, красавица, активистка.
О да, еще какая красавица с крепкой
задорной грудью, которую облепила мокрая майка.
Соски неприлично дырявят ткань, а на
заднице — ультракороткие шортики. Да у меня трусы для дней
менструаций длиннее, чем у нее… это… одеяние на заднице.
И … Мой муж.
Чудо-мастер.
В одних трусах. Брюки валяются на
полу. Рубашка расстегнута, рукава закатаны.
Они оба скорее раздеты, чем одеты, и
стоят так близко!
При моем появлении отпрянули друг от
друга.
В одной руке у мужа ключ для
сантехники. И я глупо смотрю на эту рукоять: он что… прибором ее…
это самое?!
Муж вытирает пот со лба.
— А ты чего домой так рано,
Галя?
— Да так. Блинов захотелось к чаю
приготовить. А тут, как я понимаю, кран потек?! — сверлю взглядом
мужа.
— Потек, уже чиню, — отворачивается,
прикрывая свой пах…
Оттягивает рубашку пониже и
наклоняется в ванну.
— В следующий раз вставляй поглубже
пробку, — советует племяннице. — И осторожнее с краном. Тут гусак…
стоит не так крепко, как у гусара, хе-хе…
В ответ племянница заливается
громким смехом и добавляет:
— Такой ты… Вы, — быстро
исправляется. — Смешной, дядь Степан.
— Ну что ты, сколько раз просил,
можно просто… Степан! — продолжает мой муженек.
У меня все закипает: ты посмотри на
него, хвост распушил!
— А можно вас, «просто Степан», на
тет-а-тет? — спрашиваю я.
— Да, конечно. Уже закончил! — муж
делает широкий жест ладонью. — Ну все, Илона… Можешь принимать
душ!
— Спасибо большое! — хлопает
ресничками. — Степан…
— Аркадьевич! — напоминаю я.
— Степан Аркадьевич, у вас золотые
руки!
Муж с гордо поднятой головой
протискивается мимо меня, я захлопываю дверь ванной комнаты, видя,
как племянница тут же раздевается.
Тянет свою мокрую маечку вверх и
будто нарочно показывает: на, полюбуйся, на крепкие титьки!
И тут мой размер, уверенный третий,
но основательно потрепанный вскармливаниями двух вечно голодных
близнецов, терпит крушение.
Толку от тройки, если она на ощупь,
как мягкая подушечка.
У меня перезрелая дынька, а у этой…
сучки… крепкие наливные яблочки.
Муж топает на кухню, я за ним.
— Ну что, мастер, кран в порядке? —
шиплю я и хватаю своего мужа через трусы за его причиндалы.
Ого-го!
Да там… полный… порядок!
— Галина, ты что как с голодного
края?! — шарахается в сторону мой мужик. — Успокойся, мы же дома не
одни.
— Так я и есть… С голодного края. А
ты в этом плане как? Или уже перекусить успел, а, милый? Ты хоть
знаешь, что всякую бяку типа фаст-фуда есть нельзя, потом
последствия будут.
