Невероятное будущее Алекс Ноль-без-палочки

Text copyright © Kate Gilby Smith, 2020

Illustrations copyright © Thy Bui, 2020

First published in Great Britain in 2021 by Hodder & Stoughto

© Kate Gilby Smith, 2020

© Thy Bui, 2020

© ООО «Издательство «Эксмо», издание на русском языке, 2025

© Э. Фишерман, перевод на русский язык, 2021

Моим родителям, Крису и Робин

В ночь её появления на свет в родильном отделении находились тридцать два младенца. Крошечные человечки со сморщенными злыми личиками хором плакали. Это невероятно осложняло жизнь человеку по имени Генри, который щурился сквозь толстые очки на море голубых и розовых чепчиков. Где-то в одной из тридцати двух кроваток лежала его племянница, но как бы тщательно он ни рассматривал малышей, никак не мог понять, где именно.

Генри делал неуверенные первые шаги в новой для него роли дядюшки, но, учитывая обстоятельства того вечера, растерянность можно ему простить. Как раз в тот миг, когда он вынимал из микроволновки свой холостяцкий ужин, раздался звонок из больницы, и нянечка добрым голосом сообщила, что у его любимой сестры начались роды.

Генри, пробежавшему весь путь до больницы в одних носках, пришлось обогнуть остановившийся у входа двухэтажный автобус, откуда шумно текла длинная вереница мужчин, женщин и детей. Генри почти не заметил этой суматохи. Если бы он на минутку остановился, то обратил бы внимание, что люди, ломящиеся мимо него в приёмное отделение, не похожи ни на больных, ни на их обеспокоенных родственников. Один человек с весьма длинным носом был одет по-походному, в спортивных ботинках и с висящим на шее компасом. Женщина рядом с ним была в жёлтой соломенной шляпе с такими широкими полями, что, когда дама крутила головой, они щекотали носы попутчиков. Мальчик-подросток согнулся под весом огромного рюкзака, куда легко мог бы поместиться среднего размера медведь.

Генри, однако, ничего не замечал; несмотря на его необычайно большой мозг, он никогда не отличался наблюдательностью. Новоиспечённый дядюшка протиснулся сквозь толпу (или, точнее, толпа вытеснила его) и нашёл план больницы. Пока он изучал дорогу к родильному отделению, в и так уже переполненный холл набивалось всё больше и больше народу, и наконец поднялся такой гвалт, что Генри едва мог расслышать свои мысли. Он уловил несколько фраз вроде «Поторопитесь!» и «Опаздываем!» и поморщился, не одобряя столь громких криков. Хотя жаловаться он не собирался, видимо, осуждение было написано у него на лице, потому что, когда он проходил мимо, женщина в соломенной шляпе с любопытством на него уставилась.

В отделении сестра отвела Генри в небольшую комнату с жёсткими стульями и явно страдающим от засухи папоротником. Вошла врач – пожилая женщина с очень добрыми водянистыми глазами. Она усадила Генри, обняла его за плечи и сообщила, что роды были тяжёлыми, его сестра скончалась, отца же ребёнка уже давно след простыл, так что новорождённая появилась на свет совершенно одинокой.

Вот так Генри очутился в палате, полной голосящих младенцев, – дрожащий и с текущими по крыльям носа слезами. Он не слишком любил маленьких детей – они его нервировали своей хрупкостью: казалось, их можно повредить одним только взглядом. Но сейчас их хоровой плач сверлил ему мозг, и более вероятным представлялось, что это они могут его повредить.

Когда наконец Генри нашёл кроватку своей племянницы, то сразу узнал девочку – не потому, что различил в её личике сходство с сестрой или увидел в ней что-то особенное, – нет, она ничем не отличалась от других детей. Он узнал её потому, что её кроватка была единственной без таблички с именем. Когда Генри вгляделся в недоумевающие карие глаза ребёнка, у него возникло странное чувство, что он ждал этой минуты всю жизнь.