«Время, потерянное с удовольствием, не считается потерянным».© Джон Леннон.
Лето.
На берегу, под шум спокойного прибоя, сидели двое: он и она. Парень сосредоточенно чертил фигуры на песке, его взгляд был устремлён куда-то вдаль, в места, где витали его мысли.
– Как думаешь, оно того стоит? – нарушила тишину девушка, глядя на него.
– Что? – отвлёкся он, бросив взгляд на собеседницу.
– Как думаешь, тебе это нужно?
– А есть ли у меня выбор? Да и кого вообще волнует моё мнение?
– Меня! – её голос был твёрдым, с нотками упрямства.
Мальчик тихо усмехнулся, будто только для себя, и почти шёпотом произнёс:
– Только тебя и волнует…
Девушка нахмурилась, её глаза блеснули тревогой.
– Саня, а может, сбежим? Если не поедешь, то тебя просто не смогут увезти.
Парень криво улыбнулся и покачал головой:
– Ага. Только ты же сама знаешь: если папа поймает, сначала вичкой отделает, а потом всё равно увезёт. Только ходить будет сложнее. Всё уже оплачено, и я там ненадолго.
– Ненадолго? А меня увозят навсегда! Ты слышишь, Саня? Навсегда!
Он поднял глаза от песка. Её голос дрожал, а в глазах застыло отчаяние. Саня нахмурился, его губы на мгновение сжались в тонкую линию, прежде чем он уверенно произнёс:
– Я найду способ. Это всего лишь лагерь. И пусть говорят, что это детские замашки… я найду способ. Ты не уедешь, не попрощавшись.
Её лицо чуть смягчилось, но взгляд оставался требовательным.
– Вот такого ответа я и ждала. Значит, ты даёшь обещание? Дай его.
– Я не даю… – начал было он, но её голос прозвучал чётко и непреклонно:
– Дай обещание.
Мгновение он колебался, а затем, с какой-то особенной серьёзностью, тихо произнёс:
– Обещаю.
Утро началось с ужасного звонка школьного будильника – устройства, которое, кажется, придумали, чтобы издеваться над всеми, громкий и безотказный метод проснуться. Где-то из коридора раздался знакомый голос:
– Просыпайся, умывайся и застели кровать!
– Хорошо, встаю, встаю…
Голова была тяжёлой, будто ещё не успела окончательно покинуть подушку. Нащупав проклятый будильник, я отключил его и, неуверенно переставляя ноги, направился в ванную.
Дверь оказалась заперта.
– Эй, кто занял?
Из-за двери донёсся гулкий голос отца:
– Иди пока одевайся, потом умоешься!
– Лаадно…
Мысли постепенно начинали складываться в цельную картину. «Так, футболка должна быть на стуле, шорты там же…» На автомате оделся, снял телефон с зарядки и упаковал его вместе с зарядкой в сумку. Всё было собрано с вечера: сланцы, футболки, трусы, кофта и мыльно-рыльные принадлежности.
«Чёрт, вот зачем мне эта смена…»
На экране телефона мигнуло сообщение:
– «Как проснёшься, напиши»
– «Проснулся»
Ответ пришёл почти мгновенно:
– «Скоро выезжаешь?»
– «Минут через 30-40»
– «Ок, буду примерно в это время»
Слова вызвали на лице улыбку, которая неожиданно застала меня самого. Я усмехнулся, чувствуя, как внутри разливается тёплая волна.
Отец вышел из ванной и позвал умываться. Отложив телефон и быстро сделав все утренние дела, я направился на кухню.
– Ого, пир на весь мир! Что за праздник?
На столе лежали блины, малиновое варенье и сметана. Из-за спины раздался знакомый голос:
– Отмечаем начало двухнедельного отпуска.
– Хотя бы не улыбайся так, когда отправляешь сына подальше.
– Ничего не поделаешь, – невинно пожал плечами отец. – Тем более, поездка в Армению обещает быть незабываемой.
Он подмигнул маме, а она лишь мягко улыбнулась.
– Вообще не напоминай, – пробурчал я. – Могли бы сами ехать, зачем меня в этот лагерь отправлять?
– Ой, не начинай. Ты дом сожжёшь, оставь тебя одного.
– Это было давно! Просто проверял, как горит дневник. Да и мелкий был, я бы всё потушил! Вода рядом стояла!
Отец разразился громким смехом:
– Знаю-знаю, но забыть не дам! Ты бы видел лицо своей матери, когда из кухни повалил чёрный дым.
