Погода начала резко портиться, что
свойственно осени в Петербурге. Непредсказуемость — характерная
черта местного климата. Тучи стали сгущаться над городом, затягивая
безмятежное небо темно-синим, почти черным, полотном. Солнце, еще
несколько минут назад ярко освещавшее и согревавшее землю,
скрылось, отчего на улице заметно потемнело и похолодало.
Прохожие стремительно спешили
укрыться от промозглого порывистого ветра, пытавшегося пробиться
под тонкую ткань их одежд. Людей, одетых по погоде и никуда не
спешивших, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Пожилая
супружеская пара, прогуливающаяся по усеянному пестрой опавшей
листвой бульвару (старики всегда одеваются теплее, чем следует),
обсуждали политические новости. Немного в стороне от них, вальяжно
покачивая бедрами, шла молоденькая девушка, одетая в черную кожаную
куртку и синие джинсы, плотно прилегающие к телу. Она выгуливала
своего питомца, а значит, жила поблизости и вышла совсем недавно,
поэтому успела подготовиться к столь резкой смене теплого
октябрьского солнца грозой. Ярослав хмыкнул, проходя мимо
животного. Не любил он таких маленьких собак, которых и собаками-то
назвать было сложно, ведь они обладали крошечными размерами — не
больше ладони — совсем как беспомощные котята. Парнишка лет
шестнадцати, увлеченно смотревший в смартфон, шел в сторону
остановки, и вероятно, тоже покинул дом не так давно, потому что
был одет в теплую куртку с меховым капюшоном. Остальные люди
ежились от холода, обгоняя друг друга, чтобы поскорее добраться до
места назначения и согреться.
Засунув руки в карманы черного
драпового пальто и немного ссутулившись, чтобы больше походить на
окружающих, Ярослав прибавил шаг. Ему требовалось поскорее отыскать
«жертву», чтобы утолить голод, пока не начали проявляться чертовы
особенности его вида. Ярослав ненавидел то, кем являлся, хотя,
может быть, ненависти не хватало, если он до сих пор жил?! Он ни
один раз задавался этим вопросом, но так и не смог отыскать ответ.
Да и что он мог сделать со своим проклятием? Он обладал бессмертием
и был вынужден существовать до того момента, пока какой-нибудь
герой не решится отыскать его смерть. А потом цикл возобновится,
ведь сущность Кощея непременно переродится в другом теле. Однако в
последнее время начало казаться, что все герои вывелись. Ярослав
жил уже чуть более трехсот лет, и за это время никто даже не
попытался отыскать его смерть — смерть Кощееву.
Из-за негатива, излучавшегося почти
от каждого проходившего мимо человека, аппетит стал зверским.
Ярослав отлично понимал, что ему нельзя питаться отрицательными
людскими чувствами, ведь от них тьма внутри него становилась
сильнее, а он боролся с ней несколько сотен лет не для того, чтобы
враз позволить одержать верх над собой. Не чувствуя поблизости ни
одной положительной эмоции, он направился в сторону университета,
надеясь, что, хотя бы там, быстро удастся отыскать кого-то,
настроенного более или менее положительно. Обогнав пожилую пару,
Ярослав свернул к пешеходному переходу. Зеленый засветился почти
сразу. Везение неизменно сопутствовало Кощею.
Довольно скоро он приблизился к
Политехническому университету. Остановившись у главного корпуса,
Ярослав принялся озираться по сторонам. Присутствие Покровской
церкви вблизи вызвало внутри тревогу (все-таки Кощей считался
отрицательным персонажем, как бы он ни старался быть лучше своей
сущности, а потому не мог он произносить имя Бога и неловко
чувствовал себя на освященной земле), но делать было нечего.
Следовало как можно быстрее утолить голод.
Заметив, что на правой руке уже
медленно разлагается плоть и проступают кости, он сжал челюсти,
пониже опустил рукав и стал вглядываться в лица студентов,
покидавших главный корпус. Для них он оставался незаметной серой
тенью, сливаясь с общим окружением. Совсем такой же человек, как
они, по крайней мере, пока.
