Вхожу в шестой кабинет. За огромным столом сидит
мужичок лет пятидесяти.
Мерзкая улыбочка, щербинка между зубов, рыжеватая бородка,
прям Тараканище.
- Ну что, куколка, в передрягу попала?
Какая же у него противная интонация, я опешила от такой
наглости.
- Меня Милада, отчество, к сожалению, не знаю, к вам
отправила, сказала, что нужно документы какие-то
подписать.
- И подписать, и отс***ть. Иначе никак, - улыбается гадкой
улыбкой. - Комната переговоров свободна. А то ДэИ все думает, что
ему только кисули попадают. Теперь только через меня.
Тараканище медленно встает из-за стола.
- Сейчас двери закрою, и нам никто не помешает, - потирает
руки и мерзко хихикает. Проходит мимо меня и хватает за
локоть.
- Руки! - слышу чей-то третий голос.
Пока мои мозги соображают куда бежать в такой ситуации,
замечаю, что лицо Виктора меняется, кажется, даже борода из рыжей
становится седой.
- Дмитрий Игоревич, здравствуйте. Милада вот женщину
отправила ко мне, помочь нужно.
- А мы теперь документы через отс***ть подписываем? У тебя
двадцать минут сдать документы, и чтобы ноги твоей тут не было.
Бланки где?
- Дмитрий... - Одного взгляда было достаточно, чтобы Виктор
умолк.
Дмитрий Игоревич, директор у которого я была пару минут
назад, отталкивает Тараканище от меня.
- Юлия, так, кажется, вас зовут. Подпишите, где покажет этот
кретин. А соглашаться ли на все остальное - ваше дело, но за
периметром нашей компании. Но я вам настоятельно не рекомендую, - и
этот похотливо-испепеляющий взгляд.
***
Уже пару недель я вижу, что отношение ко мне Паши изменилось. Он
снова задерживается с работы.
- Ты достала! - его слова как хлесткая пощечина. А что я такого
сказала-то? Только про ужин хотела спросить.
- Прости... - шепчет извиняющимся тоном. - Не вовремя ты
позвонила. Михалыч орет опять, вот и я сорвался.
- Ужин остывает.
Бросаю трубку, не прощаясь. На меня тоже сегодня, может, Михалыч
наорал. Но я же не переношу свою обиду на близких.
Я не понимаю, что происходит. Да, у нас нет пылкой любви, но он
всегда приходил домой вовремя, спокойно относился к моим
звонкам.
Когда мы только начали жить вместе, мама выдала мне некую
памятку хорошей жены. Голова никогда не болит, настроение
прекрасное, обед из трех блюд на плите. И самое главное правило,
оно было подчеркнуто красной ручкой - не замечать и прощать мелкие
мужские проделки. Мать всю жизнь закрывала глаза на роман отца с
коллегой Людочкой, или воскресные мужские посиделки, которые плавно
перетекали в запой.
Поэтому чтобы не случилось, я всегда жду Пашу домой, разогреваю
ужин, выслушиваю, какие козлы работают рядом, и что его никто не
ценит.
Сегодня домой Пашка пришел за полночь. Чуть подшофе, подхожу
обнять - присутствием посторонней женщины не пахнет.
Мне кажется, что я могу закрыть глаза на все, кроме любовницы.
Половая нечистоплотность - это ужасно.
- Я волновалась, вдруг с тобой что-то случилось, - хочу помочь
снять куртку.
- Спи иди, что пристала.
- Ты ужинать будешь? Картошку запекла, как ты любишь, мясо в
рукаве, салатик.
- Какой к черту салатик! Ты притворяешься дурой?
Когда-то мама мне сказала, что если муж пришел под градусом,
смойся с его глаз, или скандала не избежать. И Пашка полностью
подтверждает ее слова. Даже после бутылки пива в нем просыпается
агрессия, и всегда в мою сторону. Утром он превращается в
нашкодившего кота, и с грустными глазами просит прощения.
Я решаю не продолжать скандал, ухожу спать. Пару-тройку месяцев
я расстилаю только одну сторону кровати. Пашка спит в зале,
говорит, что со мной не удобно, а у него работа тяжелая.
Сначала я расстраивалась,чувствовала себя униженной. Раз даже
при Пашке разрыдалась. И тогда мне показалось, что между нами
ничего не кончено.
