Карета двигалась медленно, трясясь на мелких ухабах, иногда
заваливаясь на глубоких рытвинах. Прошёл дождь и дорогу, что вела
через лес, размыло так, что даже две лошади еле тянули карету. Она
была набита приданным невесты до такого состояния, что кузов кареты
просел на рессорах и колеса оставляли глубокую колею, утопая в
грязи.
Возница устал подгонять лошадей, стегая их плетью. Да и сами
лошади уже не реагировали на боль от кнута, просто тихо плелись по
дороге, кивая головой, как бы соглашаясь на ту ругань, что
непроизвольно вырывалась порой изо рта кучера.
Из кареты высунулась голова молоденькой девушки. Она удивлённо
посмотрела по сторонам и крикнула кучеру:
- Чего ты, Яков, всё ругаешься то? Разве ж лошади виноваты, что
дорогу размыло?
На что Яков натянул вожжи, слез с облучка и подошёл к дверям
кареты.
- Всё, госпожа, лошади отказываются ехать дальше. До ближайшей
деревни ещё далеко, а та, что мы проехали, расположена ещё дальше.
К ночи не доберёмся ни до той, ни до другой. Что прикажете
делать?
Девушка вышла из кареты, потянулась, разминая затёкшее тело и
крикнула в сторону кареты:
- Так, что, госпожа, где остановимся?
Из кареты показалась ножка одетая в красивый белый сапожок.
Сначала одна, затем вторая и, наконец, сама хозяйка прекрасных
белых сапожек показалась в дверях. Девушка в белом подвенечном
платье пыталась вылезти из кареты, но где-то по пути застряла,
зацепившись пышной юбкой за порожек, и ругаясь похлеще кучера,
вывалилась из кареты на руки возницы.
Кучер, молодой и сильный мужчина, в момент отреагировал,
подхватив свою госпожу.
- Аглая, помоги мне. - служанка бросилась к своей госпоже, но не
успела она помочь ей, как услышали топот и ржание
лошадей.
Вдалеке, на дороге виднелся отряд, что ехал им навстречу, во
главе которого восседал воин в доспехах.
Аглая воскликнула:
- Княгиня, кажется это по нашу душу. Надеюсь, что это ваш жених
прислал этих сильных и храбрых воинов.
Невеста шикнула на кучера, чтоб он её поставил на землю и кучер,
вздрогнув от шипения княгини, неожиданно для самой княгини отпустил
её. Девушка не успела отреагировать и, упав на землю,
вскрикнула:
- Яков, я же не просила меня бросать.
Княгиня сидела посреди грязной лужи в белом подвенечном платье и
злобно смотрела на своего извозчика.
Яков побелел и бросился помогать княгине, пытаясь хоть как
спасти положение Но платье уже было безвозвратно испорчено, как и
престиж невесты.
Отряд воинов подъехал к ним и главный, что шествовал во главе,
прикрывая рот рукой, чтоб скрыть свою ухмылку, прокашлялся в кулак
и спросил:
- Княгиня Селена Ланская? Граф Харон Ченнинг просил сопроводить
вас до его графства, чтоб по дороге ничего не случилось.- и
повернулся к остальным, пряча улыбку и сдерживая смех.
Княгиня покраснела. Но злится точно было не на кого. Сама
виновата. Вырядилась в подвенечное платье как дура. Не надо было
матушку слушать, а ехать в своем любимом костюме для верховой езды.
И не в карете, а верхом на своем любимчике вороном жеребце. Вот уж
действительно - теперь приятного мало. Так опозорилась перед
чужими.
- Что мне так не везёт то? Аглая, помоги переодеться.
Служанка бросилась к сундукам с приданным и достала оттуда
платье.
- Нет, Аглая. Достань мне мой костюм для верховой езды. Хоть
коня моего и нет, но в платье я больше не поеду. - нахмурив брови
княжна отвернулась от мужчин, что уже спешились и стояли в
сторонке, корчась от смеха.
"Что смешного? Ну упала я в лужу и что теперь будут смеяться
надо мной?".
Так и хотелось рыкнуть на них, но статус невесты не позволял
показывать свой гонор.
Девушка вспыхнула так, что цвет щек стал не просто красным, а
бордовым, но стиснув кулаки, она промолчала.
