Ряды светильников под потолком, белые стены, тихий гул
аппаратуры. Я, одетая в больничный халат, сижу в массивном
угловатом кресле. К нему подключено множество проводов, индикаторов
и приборных панелей. Вокруг суетятся ассистенты в сизой форме.
— Поначалу у вас могут возникнуть странные ощущения. Но вы не
волнуйтесь, они быстро пройдут, — предупреждает доктор Корнев,
настраивая аппаратуру над креслом. — Так… вроде порядок… Ну что,
Валерия, готовы?
Глубоко вздохнув, отвечаю:
— Да.
Он ободряет меня:
— Это спасёт множество жизней. Вы большая молодец.
Очень надеюсь, что так оно и будет. Раз уж мою жизнь не спасти,
хотя бы помогу другим.
С тем, что меня скоро не станет, я уже смирилась. Этот
неутешительный прогноз стал частью моей реальности, как ежедневные
таблетки и бесконечные визиты к врачам. Но я больше не боюсь за
своё здоровье. Страх уступил место странному, холодному
спокойствию.
Есть лишь одна мысль, которая время от времени меня тревожит: я
так мало успела попробовать.
И дело вовсе не в том, что я боялась чего-то нового. Просто,
когда мне было восемнадцать лет, родители погибли в автокатастрофе.
Я взяла на себя заботу о двух младших сестрёнках и устроилась на
несколько работ, чтобы обеспечить нашу семью. Мои собственные
желания, амбиции и мечты пришлось отложить на потом.
Зато я справилась с главной задачей! Мои любимые сёстры выросли,
поступили в престижные вузы и нашли отличную работу. Теперь они
могут сами о себе позаботиться. Я невероятно горжусь ими и радуюсь
их успехам. И ни капли не жалею о прошедшем времени. Я прожила этот
период так, как считала нужным и правильным.
Но даже так… Я всё же ждала момента, когда смогу уделить
внимание и себе. Представляла, как с меня спадёт груз забот и
тревог. Как я начну дарить себе дорогие подарки, отправлюсь в
путешествие, влюблюсь и с головой уйду в романтические
переживания.
И вот, спустя десять лет это время наконец наступило. Я
предоставлена самой себе, ничто надо мной не довлеет.
Ничто… кроме редкого заболевания мозга.
В день, когда недуг обнаружили, врачи вынесли суровый приговор:
жить мне осталось всего полгода. Унывать — в принципе не по мне, но
иронию я оценила и посмеялась.
И казалось бы, ладно. Полгода — тоже срок. Можно многим успеть
насладиться, да и вообще пуститься во все тяжкие. Теперь-то уж
точно незачем сдерживаться, ведь так?..
Но для такой, как я, это слишком просто. Видимо, во мне живёт
мощная установка думать о пользе даже на смертном одре. Поэтому я
снова отложила свои хотелки в сторону и решила помочь людям,
которые в будущем столкнутся с такой же болезнью.
Я записалась в экспериментальную программу доктора Корнева, в
рамках которой пациентам проводят всестороннее исследование мозга и
создают его точную виртуальную копию. В перспективе эти данные
помогут учёным справиться с заболеваниями, которые пока кажутся
непобедимыми.
Так я оказалась в лаборатории. Без малейшего подозрения, что это
последнее место, которое я вижу в привычном мне мире…
Доктор Корнев даёт последние указания ассистентам и опускает на
мою голову экспериментальное устройство. Увесистый аппарат
цилиндрической формы полностью закрывает мне обзор и оставляет меня
в кромешной темноте.
Я размеренно вздыхаю и закрываю глаза. Когда веки сомкнуты,
темнота уже не вызывает такую тревогу.
До меня доносится приглушённый голос ассистента, который
озвучивает обратный отсчёт:
— Три, два, один…
Во мраке вспыхивает белый свет. Он настолько яркий, что слепит
меня даже через веки. Но секунду спустя он гаснет, и я сразу же
погружаюсь обратно во тьму.
Только в этот раз тьма будто бы глубже и мрачнее. Она забирает
все звуки, запахи, тепло, даже ощущения прикосновений и биения
сердца. Остаётся лишь моё “я”, повисшее в бескрайней пустоте. А
затем и оно меркнет.
