Сильными, смелыми,
Чистыми, белыми,
Нам суждено было стать.
Жесткими, грубыми,
Дикими, цепкими,
Вы нас решили распять.
Перед глазами танцуют черные точки, каждый вдох причиняет легким
адскую боль, а в правом боку словно проворачивают острое лезвие, но
я бегу на пределе своих возможностей.
Остановиться — значит умереть.
И я приказываю себе передвигать ногами.
Приказываю не слушать, отгородиться от шуршания травы и веток за
спиной. В голове раненой птицей мечется мысль о том, что они
настоящие, безобразно дикие и прямо за моей спиной. По коже
пробегает табун предательских мурашек. Можно оглянуться и увидеть
их вживую, но я запрещаю себе делать это.
Долина сотрясается от звука пронзительного гонга, металл по
металлу, я вздрагиваю и пытаюсь ускориться. Начинается отсчет.
Первый удар гонга — предупреждение. Я должна собрать
всю свою волю в кулак, отдать последние силы и бежать, что есть
мочи. Ведь после десятого удара спасительные ворота закроются.
Второй удар.
Кровь стучит в висках.
Третий удар.
В глазах прыгают темные мушки.
Четвертый удар.
Я несусь со всех ног.
Пятый удар.
В боку невыносимо колет.
Шестой удар.
Ворота близко.
Седьмой удар.
Мне остаётся преодолеть десять метров, и я спасена, но мои мысли
были сосредоточены только на достижении цели, и разум отвлекся от
самой дороги.
Восьмой удар.
Спотыкаюсь об корягу, лечу кубарем, мир взрывается болью,
страхом и сожалением.
Девятый удар.
Я поднимаю голову и смотрю, как ворота медленно закрываются.
Ледяной ужас окутывает тело от осознания того, что никто не придет
на помощь.
Десятый удар.
На моей талии смыкаются тиски и вздергивают меня вверх. Мир
уходит из-под ног.
— У каждого человека есть свое предназначение, — так любит
говорить учительница по единоборству из общеобразовательной школы с
военным уклоном, расположенной в самом сердце города Шайна,
обнесенного по периметру огромными бетонными стенами длиной в
несколько сотен километров. Забор в моем мире не прихоть, а
обоснованная осторожность, вызванная многолетней враждой со Свиром,
городом в котором правят злые, расчетливые убийцы и варвары,
именуемые Иными.
Мне 9 лет, и я не люблю драться, мне нравится рисовать, но мама
считает, что рисование — бестолковое занятие, которое не сможет
обеспечить достойное будущее, а уж тем более спасти мою жизнь.
Вся трудность заключается в том, что самые престижные и
высокооплачиваемые профессии напрямую связаны с выходцами из
военной академии либо с наукой и медициной, а все остальные люди
негласно считаются вторым сортом. Мама же хочет, чтобы я пошла по
ее стопам и стала лучшей из лучших. Вот только она никогда не
спрашивала, чего хочу я.
У меня очень влиятельная родительница, она возглавляет военное
подразделение Шайна, и я часто вижу, как другие люди боятся и
всячески пытаются ей угодить. Меня же сторонятся, а за спиной я
часто слышу злые смешки. И мне кажется, что со мной что-то не так,
вот только что?
Мне 12 лет, и я уже прекрасно понимаю, что со мной не так. Я
отличаюсь от остальных девочек внешне. Уже сейчас многие выше меня
почти на голову, а я выгляжу гадким и худым утенком на фоне
поджарых пантер. Наверное, поэтому со мной никто не дружит, трогать
в открытую, однако, не решаются, все-таки я не совсем простой
ребенок, а дочь влиятельного человека.
А вот мелкие пакости никто не отменял. Мне приходится быть очень
осторожной. К примеру, меня неоднократно закрывали в туалете и не
выпускали оттуда по нескольку часов. Поэтому я редко хожу в
школьный туалет. А за прогул уроков учителя назначали отработку в
виде уборки на кухне и мытья полов.
