Мать повесила в комнате Терисии подвенечное платье на гвоздик рядом с иконой. Это напоминание о том, к чему её принудили против воли, чего юной девушке не избежать, если она хоть в грош ставит свою семью. Грош, деньги, богатство: это, кстати, всё, что волнует её семейку. Сестры Тери озабочены красивыми тряпками и побрякушками, которые отец привозит после продажи товара. Достопочтенный папочка-торговец – зажиточный человек, но ему всегда мало. Будучи верующим, он невероятно жадный и крайне расчётливый. Дочерей наряжает только для того, чтобы привлечь к ним новых ухажёров, побыстрее да повыгоднее продать замуж.
Две сестры уже замужем, уехали в дома мужей, потому девушка и спит одна в комнате. Родители почти превратили помещение в склад, но делить этот склад ни с кем не приходится, ведь другие две сестры дружат против неё и спят вместе. Тери – четвёртая из пяти сестёр по возрасту, и до сегодняшнего дня девушка была уверена, что замужество её долго не коснётся. Хотя бы ещё пару лет точно, за которые она придумает, как супружеской повинности избежать. Кто же знал, что после очередного заморского путешествия папа привезёт не только ворох вещей на продажу, но и будущего зятя! Этот приезжий девушке отвратителен. Чернобородый, плотного телосложения мужчина, не снимающий цветастого тюрбана с головы, почти вдвое старше Терисии, но искал жену среди молодых девушек. Из трёх незамужних дочерей хозяина дома выбрал именно её.
О своём решении объявил прямо за первым ужином, из-за чего потом девушке уже не лез в горло кусок. Сейчас, сидя в запертой снаружи комнате в компании свадебного платья, Тери боролась и с голодом, и с обидой, и с гневом. Ей отвратительно было идти замуж за человека, который изъясняться на её родном языке даже не может, который по её меркам старый и некрасивый, да ещё увезёт неведомо куда. Девушка не раз слышала, что в краях, где мужчины ходят в тюрбанах, жён принято мучать, делать их рабынями и заставлять круглыми сутками работать без минуты отдыха. Такой судьбы Тери совсем не хотела, а потому ждала глубокой ночи, чтобы бежать. И почти дождалась.
Через некоторое время возня в их доме затихла, все свечи погасли, разговоры прекратились. Терисия осторожно выбралась из-под мягкого одеяла. На дворе осень, а печи в доме мать топить не велит – экономит; дрожа от холода, девушка нащупала одежду, спрятанную перед сном, наспех натянула её, не забыв про дополнительные тёплые чулки и вторую толстую льняную рубаху под платье да кожух на овечьем меху. Дрожь в конечностях ушла. Тери напомнила себе то, для чего она собралась бежать из дома и вновь наполнилась решительностью.
Не издавая громких шорохов, она выгребла из своих схронов абсолютно все драгоценности, коих, конечно, было немного. Матушка с папашей драгоценности в руки не давали просто так, разве что на выход, чтобы похвастать перед соседями или родственниками. Тери любила эти побрякушки терять или же у неё их якобы воровали – теперь всё, числившееся потерянным и украденным, было в мешочке за пазухой. Девушка не могла не бросить последнего взгляда на платье, переливающееся шелками в свете луны. Она смотрела на него и будто слышала свадебную музыку, а потом представила, как разозлится папа из-за побега. Её бросило в жар от ужаса, но Тери одёрнула себя. Столько ценной заморской ткани на платье потрачено, и наверно, оно стоит немало. Перекрестившись перед иконой и мыслено прочитав кратчайшую молитву, не долго думая девица и наряд засунула в мешок, где уже лежали её сменные вещи.
Самое сложное было выбраться из дома, ведь Тери приходилось впервые в её жизни лезть из окна. Хорошо, что падать было невысоко, а от волнения девушка не ощущала боли в расшибленном колене. Она кралась под стенами мимо сарая, где похрюкивали свиньи, до самой конюшни, там в потёмках седлала одну из спящих кобыл. Животное, как назло, упрямилось, просыпаться не желало.
