Пролог
Катя
− Кого я только воспитал!? –
сокрушался мужской голос, вырывая меня из сна или из забытья. И мне
хотелось проворчать, что мне не дают поспать, только вот говорящий
не давал никакой возможности хотя бы слово вставить. – В кого
только ты такая выросла!? Не думаешь ни о ком.
Вздохнула. Это отец снова завел свою
пластинку. Для меня означало только одно – легко и быстро он не
остановится. Голова нещадно болела, и ломило все тело, словно я
никогда не знала работы, и меня заставили целый день чуть ли не
вручную перекопать целый теткин огород. А он, между прочим, был в
двадцать соток. Но причиной первой боли являлась я сама, тут уж
винить некого, а вот причины второй захотелось узнать. Вроде лежала
на диване, голова покоилась на подушке, укрыта была пледом. Но
почему я чувствовала себя так, словно меня пропустили через
мясорубку и слепили заново, забыв при этом напичкать
обезболивающими? Попыталась перевернуться на другой бок, чтобы
освободить затекшую руку, но головная боль тут же дала о себе
знать, что я не удержалась от страдальческого стона.
− Как я понимаю, у тебя все болит? –
сочувственно поинтересовался отец, но, поняв, что до этого он вел
себя совершенно по-другому, строго и поучительно, тут же
переключился как по щелчку пальцами. – Это тебе в наказание за все
содеянное вчера. Будешь знать, как порочить имя отца. И я
предупрежу нашего семейного лекаря, чтобы он не давал тебе никаких
отваров и зелий, дабы облегчить тебе боль. Будешь знать на будущее,
чем тебе может грозить такое распутство. Это надо же было до такого
додуматься! – отец снова начал сокрушаться, как и продолжил читать
нотации, что я даже на его странный говор не обратила внимания.
Не до этого мне было. Голова нещадно
болела, словно раскалывалась на части, будто кто-то сжимал её в
стальных руках. Во рту словно пустыня Сахара расцвела, срочно
требуя воды. Но все же ухмыльнулась и обрадовалась, что у меня нет
младшей сестры, так некстати вспомнив про парня. Он-то и поделился
волшебным методом, которым его избавили от чрезмерного употребления
алкоголя в раннем возрасте, когда в тебе кровь так и бурлит. В один
из вечеров он явился домой сильно выпивший. В университете устроили
посвящение студентов. Умные и хитрые родители нашли более
действенный метод отыграться на своем старшем отпрыске, чем просто
бессмысленно ругать из раза в раз. Они всего-то усадили рядом с
кроватью сына младшую дочь, которая только-только научилась читать,
и сунули той в руки книжку. И девочка несколько часов без перерыва
по слогам читала горячо любимому старшему брату текст о вреде
алкоголя. Больше после того дня он даже не смотрел в сторону рюмки.
Но мне такое не грозило. В семье я была единственным ребенком.
И меня не страшили нравоучения отца.
Он был слишком мягок, чтобы перейти от слов к действию. Папа
слишком меня любил. Посмотрит, как я мучаюсь, понаблюдает за тем,
как я страдаю, сам же первым сдастся, сжалится и принесет мне
лекарство, точнее, рассол. Оставалось только пережить минуты его
нравоучений, страдая от головной боли. Еще чуть-чуть, и он
выдохнется, а мне бы воды…
− Ты же леди! И должна вести себя
достойно. А как поступила ты? Это ж надо было умудриться выплеснуть
шампанское на платье самой протеже герцогини Айленской! – на этом
моменте не хватало отцовского оттопыренного вверх указательного
пальца. Его любимый жест. – Стоящий за ее спиной герцог ни о чем
тебе не говорил? А виконтессе Хансворд порвать рукав платья. И это
не где-нибудь, а на балу в честь дня рождения нашего императора! –
на этот раз голос отца стал на несколько тонов выше. Видимо, я все
же сумела его довести до предела и приготовилась уже к тому, что он
взвизгнет. Я же подниму руки к лицу, чтобы в случае чего защитить
свой слух, но ничего такого не последовало. – Но и этим ты не
ограничилась. После нагрубила герцогу, также самому принцу из
соседней империи, даже старшему дознавателю императорской службы
перечила, который мог запросто упечь тебя в темницу, которые
поспешили на защиту своих дам. Затем напилась шампанского, опозорив
мое имя и имя матери, − на последних словах голос отца осекся. Что
тут сказать, мой отец очень любил мать. И сильно переживал, когда я
заставляла ее переживать из-за себя. – И я принял для себя нелегкое
решение, что тебе не помешает некоторое время держаться от столицы
подальше. Скажем, погостить месяцок у тетушки Ви.
