Когда Катя оканчивала школу, в ее
жизни произошло событие, которое могло бы стать крупным везением,
но не стало. Наконец объявился ее отец (биологический, как она
потом его называла). И это было вторым невезением в жизни, которое
способствовало исчезновению ее детской веры в чудо, крушению ее
тайной мечты. Первым невезением была болезнь мамы, когда в 12 лет
Катя осталась сиротой и ее опекуном стала тетя, в семье которой она
и жила. Семья, правда, была небольшая: тетя и ее дочь Марина,
старше Кати на четыре года. Мама перед смертью как-то сказала о
том, что она будет счастлива, что ее обязательно найдет отец.
Найдет, когда узнает, что у него растет такая красивая дочка. И вот
этот день настал, чтобы подтвердить не мамину правоту, а
невезучесть ее дочери.
После школы Катя пошла в библиотеку,
тогда как подруги-одноклассницы направились в ближайшую кафешку
отметить день рождения одной из них и ее не звали – знали, что
откажется. Ведь денег у нее никогда не было на такого рода
предприятия, а вот в библиотеке спокойно без них можно было
обойтись и даже попользоваться компьютером.
Если бы она знала, что надо бы
бежать со всех ног домой, то все сложилось бы по-другому. Надо было
ее мамочке оттуда, с небес, подсказать ей, поторопить, но Катя все
равно не услышала бы. Она к этому возрасту уже поняла: надо для
счастья в жизни иметь сверхчутье, которое делает людей удачливыми,
а к ним она не относилась.
Привычно ноги несли по знакомому
маршруту, шла и вдыхала воздух городской улицы, смотрела на свежую
зелень деревьев и думала, что заканчивается ее семнадцатая весна и
скоро экзамены. Они ее не страшили, потому что всегда была готова к
неожиданным вопросам учителей, для чего использовала свободное
время в любимой библиотеке. План был привычный, сложился в голове:
чтобы завтрашние уроки не были скучными, почитать дополнительно о
нынешних темах и предстоящих тоже. И, конечно, по английскому языку
и другим предметам школьной программы. Так было интереснее жить. И
еще хотелось прочесть, что пишут в новых журналах о современных
писателях и книгах, о кинофильмах и спектаклях, которые она
практически не видела, но хотела бы обязательно посмотреть. А домой
идти не хотелось, ведь так можно было сократить не очень интересное
общение с родными.
Взгляды прохожих ее не задевали,
почему-то всегда они разглядывали не ее лицо, не аккуратную косу
из-под старенькой беретки, а потертые туфли, джинсовую юбку, не
первой свежести светло-коричневую куртку. Да, встречают всегда по
одёжке – эту истину она знала с детства. Когда-то вся принадлежащая
ей теперь одежда и обувь были очень даже ничего на Маринке, да и
сейчас вполне носибельны, даже добротны, ведь тетя всегда старалась
одевать дочь согласно ее запросам. Вот была бы мама жива… Стоп! –
привычно сказала себе Катя и открыла дверь библиотеки.
Эх, Катя-Катерина!.. Где была твоя
интуиция!? Когда же под вечер она открыла дверь квартиры, то сразу
поняла, что ее ждет нечто особенное. На вешалке висел мужской плащ
– и это обстоятельство в доме, где жили одни женщины, было очень
даже непривычно. Голоса раздавались из кухни, один явно принадлежал
мужчине.
Катя сразу узнала его – уж очень
часто рассматривала мамину фотографию, где она была запечатлена не
одна. И этот человек на фото был гораздо моложе, но и в нынешнем
возрасте он был так же хорош: темные слегка вьющиеся волосы (такие
же, как у нее), приятный взгляд карих глаз (почти ее собственных),
выглядит высоким, статным сорокалетним мужчиной – такой тип всегда
вызывает явный интерес у женщин. Сердце остановилось. Мамино
предсказание начинало сбываться.
Следующая мысль была: почему же он
смотрит на нее как-то нерадостно, не просто строго, а как-то
осуждающе. Тетя ее представляла очень уж весело – и это тоже как-то
задевало, потому что совсем не походило на ее угрюмые повадки. Все
потом произошло очень быстро, да так, что вспоминалось потом
смутно, помнилось только, что встреча совсем не задалась. Когда за
ним закрылась дверь, была мысль догнать, договорить, объяснить, что
так ждала этого мгновения, а оно оказалось не таким, каким виделось
в ее мечтах. Только потом Катя поняла, что тетя использовала эту
встречу в своих интересах, вернее, ею управлял мотив очень
знакомый: не племянница-обуза должна быть красивой, умной, и, не
дай бог, счастливой, а ее дражайшая дочка. Маринкин отец после
давнего развода не интересовался дочерью и был холоден в общении и
с ней, и с тетей – и вслед за ними Катя в этот день тоже пережила
нечто подобное, и пережила как крушение мечты.
