Я откинула капюшон своего длинного
плаща и посмотрела в небо.
Меня огибали бегущие люди с
котомками. Они тянули за руки детей, бросали на меня
озадаченно-угрюмые взгляды и торопились дальше, вслед за
отступающей армией.
Я не обращала на них внимания.
Кусая губы в кровь, вдыхая запах
степной полыни и дыма, я всматривалась в низкие облака. Скоро из
туч появятся королевские драконы, разливая огонь, а их всадники
зажгут молнии, сеющие смерть.
— Ты чего встала столбом! — раздался
рядом злой и резкий мужской голос.
Кажется, это мне. Я опустила взгляд
с облаков на светловолосого мужчину. Он злобно уставился на меня и,
похоже, ждал ответа.
Я молча его рассматривала. Высокий и
худой, в чёрном распахнутом плаще, не скрывающим тёмно-серый мундир
вражеского княжества — а ведь их армия спасается бегством… Смелый,
не прячет форму.
Его худое лицо кривилось, глаза
лихорадочно сверкали.
Не он. Определённо, это не тот, кого
я видела во сне.
Я снова посмотрела на грозовые
облака. Перевела взгляд на горы: перед ними темнели клубы дыма.
Это то самое место. Мне нужно быть
именно здесь, а не там, куда отступает армия и спешащие за ней
беженцы.
Тот, кому я нужна — сеет смерть
перед горами, командует атакующими силами королевства, и есть лишь
один путь попасть к нему.
Стоять именно здесь.
Страх крутил внутренности в животе,
губы немели, но я стояла прямо, ожидая, пока водоворот
происходящего утянет меня к нему.
К тому, кто когда-то спас меня от
гибели, и кому я твёрдо намерена вернуть долг.
На моей руке сомкнулись стальные
пальцы. Рывок — я еле устояла. Злобный мужчина в тёмно-сером
мундире под плащом потянул меня за собой вслед за отступающей
армией.
Я снова закусила губу, позволив
уводить себя — во сне этот мужчина выглядел иначе, но событие
правильное. Камешек толкнул булыжник, и вскоре камнепад событий
вынесет меня туда, где я должна быть.
Лишь бы только меня не размазало
камнями случайностей.
Я едва успевала переставлять ноги,
всё же у него длинный шаг, а я была совсем невысокой. В семье была
самой маленькой и тонкой, в детстве голодала и плохо росла.
Мой взгляд скользнул по узкой спине
тянувшего меня за собой мужчины, упал на кулак, стискивающий моё
запястье. Хорошо, что подростком я не знала, что первое мужское
прикосновение ко мне будет именно таким.
Я выросла в монастыре и свыклась с
мыслью, что ко мне не прикоснётся ни один мужчина. Что все истории
из книжек про семьи и детей не про меня.
И бы и осталась в монастыре, но с
моей двадцатой весной ко мне явились сны.
Мучительные сны.
Они не давали жить, не позволяли
дышать, заставляли кричать во сне, вынуждали дрожать от каждой тени
наяву.
Ни шепотки наставниц, ни снадобья не
помогали. Я погибала и ждала, когда умру.
А затем явился новый сон. Он
показал, как освободиться: вернуть долг жизни тому, кто когда-то
спас меня.
Сны становились злее, и я решилась.
Лучше смерть, чем такая жизнь, но я хотя бы попытаюсь.
Я верну долг жизни тому, кто
когда-то спас меня, и вернусь в монастырь, избавившись от
мучительных, убивающих меня снов.
Лишь бы сделать всё верно. Лишь бы
выдержать всё, что мне сейчас предстоит.
Я прикрыла глаза прямо на ходу,
вспоминая повторяющийся сон.
Бегущие люди с котомками, сильная
худая рука на запястье, запах дыма и крови.
Всё верно.
Показалась деревня с одноэтажными
каменными домами.
Воины махали беженцам, приказывали
им не останавливаться и проходить деревню насквозь. Сжимая в руках
мечи, они тревожно всматривались в небо — ждали атаки драконьих
всадников.
К нам подбежал низкорослый крепкий
воин, одетый в такую же форму и плащ, как и мой провожатый.
— Янис, это ещё кто? — спросил воин,
озадаченно переводя взгляд на меня.
