— Серёжа, лучше стой, где
стоишь.
Голос моей сладкой девчонки
вибрирует, эхом прокатывается по ветхим стенам безлюдного ледового
дворца. Глаза растерянно обводят периметр крохотного
тренажёрного зала, расширенные зрачки мечутся в поисках выхода.
Я и есть её выход, а она — мой
заветный вход.
Надвигаюсь на неё с видом хищника,
попутно вытирая с себя пот полотенцем. Медленно. Шаг за
шагом, чтобы не спугнуть раньше времени. Хрупкое тельце сразу
же в стенку вжимается.
— Если ты всё с тем же идиотским
предложением, то мой ответ — нет! Я не стану твоей! И не
мечтай! Не приближайся лучше ко мне! — срывает она
голосок со скоростью печатной машинки, кулачки сжимает с силой.
Эти мнимые угрозы только
больше заводят меня. Они становятся призывом к действиям.
Самым похотливым, какие можно только позволить себе в
стенах этой вонючей тренажёрки.
— Ты не понимаешь?
Мозги последние об лёд отбил? — ещё хватает смелости дерзить.
Конечно, она ведь знает, как мне это нравится в ней.
Швыряю в сторону полотенце и рывком
забрасываю девушку к себе на плечо, не обращая внимания
на её выкрики и попытки сопротивления.
Сама виновата. Не нужно было
дразнить меня своей полуголой задницей во время хоккейного матча.
После этих провокационных намёков я думать больше не мог ни о чём.
Сидел на лавке запасных, как взведённая
пружина, что вот-вот рванёт. В мыслях уже трахал её
ротик, который так маняще облизывала она кончиком своего
языка, когда чистила лёд у борта во время очередной паузы. А
теперь фантазии мои требуют немедленного перевоплощения в
реальность.
О, как я ждал этого момента. Когда
мы останемся одни и весь её внутренний протест обратится
только в дрожь. Дрожь во всём теле.
Всё так же молчу. Слова здесь
излишни.
Я сажаю девушку на тренажёр для
сведения ног. Запястья её сжимаю в одной своей ладони. Свободной
рукой достаю из кармана тренировочных шортов, заранее
подготовленные две пары наручников.
Дёргается, стерва. Понимает, что это
уже никакая не игра, а я и не играл никогда.
Это цель, сладенькая. И я
достигну её, даже против твоей воли.
Без особых проблем защёлкиваю
браслеты на тонких запястьях, поочерёдно приковываю её к
металлическим балкам тренажёра.
Заткнулась, наконец-то. Дошло,
что сопротивляться нет смысла.
Моей будешь. Моей!
Она смотрит на меня из-под тёмных
ресниц, дышит часто, рвано. Краснеет, смущается своего же взгляда.
Стесняется меня, моего обнажённого торса,
покрытого капельками пота, и очевидного стояка.
Да, детка, это благодаря
тебе член мой не унимается уже часа два и яйца ноют, что
хоть волком вой.
— Серёжа, ты пугаешь меня. Сюда же
могут войти.
Ставлю на подножки её ступни, обутые
в белые кроссовки. Рукой тянусь к рычагу, устанавливаю максимальный
вес и резко меняю положение её ножек, разведя бёдра на
максимум.
Она в ловушке. Она практически
распята. Передо мной.
— Сюда никто не войдёт. Я войду в
тебя, — растягиваю оскал.
Становлюсь на колени перед ней.
Любуюсь ею. Под звуки её тяжёлого дыхания очерчиваю взглядом
каждый изгиб тела.
С ума схожу нахрен от неё.
Ухватив под колени, смещаю вперёд,
чтобы попка её немного свисала. Ладонями прохожусь по идеально
гладким ногам вверх, задираю юбку и рычу от наслаждения.
Вот она моя цель. Так близко.
В трусах становится дико тесно.
Вся кровь, циркулирующая по венам, теперь приливает к головке
члена.
В нетерпении я накрываю ладонью
лобок, пальцем поддеваю кромку белых трусиков, отодвигаю в
сторонку. Девушка дёргается, наручники лязгают по металлу
от её попыток приподняться.
— Руки убери свои, Уваров! — шипит
она, извивается.
— Хочешь без рук? — хмыкаю. —
Намёк предельно ясен.
С резинового пола поднимаю
хозяйственный ножик. Как знал, что пригодится.
