Музыка грохотала. Басы били по ушам, отдавались вибрацией в грудной клетке. Воздух пропитался дымом кальяна, запахами парфюма, алкоголя и двигающихся в унисон тел. Мелькающий свет прожекторов выхватывал танцующих, застывших в разных позах. И я была одной из них. Двигалась, подчиняясь бешеному ритму, отдавалась танцу и музыке. Смеялась и кричала, перенимая настрой толпы. Радовалась ли я? Вовсе нет. Я не любила клубы, ненавидела толпы пьяных и находилась здесь лишь ради того, чтобы позлить отца.
– Эй, красотка, – чьи-то руки легли на мою талию, намереваясь притянуть меня ближе к владельцу этих конечностей.
– Отстань, – брезгливо поморщившись, отбросила назойливые лапы незнакомца и чуть не бегом рванула сквозь толпу.
Под недовольные крики протолкалась к выходу с танцпола и замерла в тёмной арке перехода в следующий зал. Неоновые ленты сияли малиновым и голубым светом, формируя замысловатые узоры на стенах.
– Что я здесь делаю? Завтра же к первой паре.
Конечно, я бываю импульсивной, но рвануть в ночной клуб в брендовом платье мачехи… Это для меня слишком. Но раз уж надела, надо бы облить его самым ярким коктейлем в этом клубе. Чтобы наверняка не отстиралось. Всё равно беременным не по статусу носить такие наряды. С этими мыслями я отправилась к барной стойке. Но дойти не удалось. Передо мной вдруг остановилась девушка. Она громко кашляла и копалась в сумочке. Люди обходили её стороной. Только подруга оставалась рядом. Она выхватила у той сумку и сама принялась что-то судорожно искать.
– Тут нет. Ты же доставала его в такси.
Девушка начинала задыхаться, она присела на колени, прижимая ладони к горлу. Кажется, приступ астмы. Не скажу, что мы изучали нужный материал, ведь я всего лишь первокурсница, но неоднократно видела в фильмах, как это происходит.
– Нужно вывести её на свежий воздух, – подлетела к подруге девушки. – Вызывайте скорую, – попросила, а сама перекинула руку больной через свои плечи и повела её на выход, громко требуя пропустить нас.
Волновалась и нервничала, ведь боялась, что состояние девушки ухудшается. Её подруга, к счастью, оказалась сметливой: поддержала её со второй стороны и на ходу принялась набирать скорую.
Как покинули душное помещение, даже не заметила. Напротив входа в клуб находился магазин, закрытый в это время суток. Мы подвели девушку ко входу и помогли сесть на каменные ступени.
– Что делать, Нин? Что? – вопрошала её подруга. – Может, в аптеку?
– Я… Щас… – откашливалась Нина, продолжая задыхаться.
Не знаю, что мной двигало. Я присела перед ней на колени, обхватила её голову руками, как когда-то делала мама, заглянула девушке в глаза и твёрдо произнесла:
– Нужно успокоиться. Всё хорошо.
Осторожно погладила её по волосам. Она вдруг затихла, перестала кашлять, лишь закивала, беззвучно плача.
Не знаю, сколько мы так просидели, но к приезду скорой девушка дышала размеренней, смогла перебороть панику. Подруг увезли, а я осталась одна на ночной улице. Кажется, стоило случиться чему-то подобному, чтобы напомнить мне, какую глупость я совершаю. Пора домой. Слушать новую обвинительную речь отца и возвращать мачехе платье.
– Простите, юная леди, – раздался за спиной голос.
Низкий, бархатистый, такой, что по коже невольно побежали мурашки.
– Что? – я обернулась, удивлённая странным обращением.
Передо мной стоял высокий мужчина в невероятно странном для ночного города облачении. Он был в удлинённом двубортном пиджаке, точнее, насколько я знаю, это называлось сюртуком. Под ним светлая рубашка с шейным платком, украшенным большим огранённым камнем красного цвета. Тёмные волосы длиной до плеч откинуты назад. На губах, в обрамлении аккуратной бороды, застыла вежливая улыбка.
