— Ваше Величество, она шпионила против королевства! — Скрипучий
мужской голос ввинчивается в уши. — Мы не можем больше откладывать
решение. Она заслуживает наказания. Леди Аделина должна быть
казнена, как того требует закон!
Невероятная тяжесть в теле. Руки не поднять. Тело что-то
сдавливает. Почему я вообще это слышу? Где я? Темновато для
больничной палаты. Свет льется сверху из-за головы, а впереди
комната утопает в полумраке. Стены каменные. Холодно.
Фокусирую зрение и различаю двоих мужчин, стоящих у тяжелой
деревянной двери, обитой железяками, как из средневековья. На обоих
одежда не из нашего времени… Камзолы а-ля френч, расшитые золотой
нитью, узкие явно кожаные брюки. Высокие сапоги с клепками. Что за
маскарад? Мне это чудится?
— Я понимаю твою точку зрения, Альфред, но леди Аделина — моя
жена…— отвечает второй голос, глубокий, тягучий, будто
знакомый.
В этот момент я встречаюсь взглядом с его обладателем — высоким
мужчиной с длинными черными волосами, небрежно рассыпавшимися по
широким плечам. Он красивый — высокие скулы, четкий подбородок,
густые брови и глубокие темные глаза, но у него вид хищника, а
взгляд черный, мрачный, прожигающий насквозь. Мужчина смотрит на
меня так, будто знает, а я его не узнаю.
Мысли ворочаются медленно. Я помню, как увидела Мишу, своего
настоящего мужа, в постели с соседкой. Как на эмоциях выбежала и
села в машину. Как ревела за рулем в три ручья. А потом было…
дерево! И белый свет сверху… Я умерла? Но чувствую себя живой.
Оглядываю себя. Вот, почему руки не поднять! Запястья сцеплены
тяжелыми металлическими кандалами с короткой цепью. Довольно грубо
выкованными, надо сказать. На мне платье, как у придворной дамы со
страниц учебников истории, с декольте и изысканным кружевом, но
замызганное и изорванное. Что же со мной произошло? И… это не мое
тело! Грудь точно больше. Кожа слишком бледная. Это не я!
Отчаяние взрывается внутри потоком ледяного жара. Щеки начинают
пылать, а пальцы рук леденеют.
— Я не… — произношу я заплетающимся языком, и слышу не свою
речь. Не свой голос! Меня подменили!
На звук этого голоса ко мне поворачивается и второй мужчина. У
него более грубое и более старое лицо. Волосы тоже длинные, с
проседью, вместо камзола на нем различаю жилет, тоже расшитый
золотом, и белую сорочку с широкими рукавами.
Он кривит лицо в жестокой гримасе и снова обращается к
собеседнику, но смотрит на меня. В глазах мелькает злость, будто он
за что-то меня ненавидит.
— Но Ваше Величество! Леди Аделина совершила государственную
измену, едва не способствовала перевороту! — он наконец
отворачивает от меня лицо. — Совет не примет такого великодушия с
вашей стороны.
Его Величество смотрит на меня, а точнее, на тело леди Аделины
свирепо, со смесью сожаления и ярости. Как это может ужиться в
одной душе — непонятно.
— При всей тяжести проступка леди Аделины я не могу сразу
вынести ей смертный приговор, Советник, — он опускает руку на
висящий в ножнах на поясе меч, и у меня мурашки бегут по всей
спине. У него вид такой, будто он сейчас собирается отрубить мне
голову. — Есть юридические нюансы, которые нужно учесть. Мы
продолжим расследование, и я лично разберусь в ситуации.
— Какое расс… расследование? — вклиниваюсь я. — Вы меня с кем-то
путаете!
Я предпринимаю вторую попытку как-то защититься. Чуждый, не мой
голос режет по ушам, но это ничего. Эти двое сейчас решают, когда
меня убить!
— Леди Аделина не в себе, похоже, — разочарованно комментирует
мой выпад Советник, но быстро берет себя в руки и выговаривает с
подобострастным придыханием: — Я окажу любое содействие, Ваше
Величество!
— Можете идти, Альфред, — холодно отвечает Его Величество. —
Сейчас оставьте нас с женой наедине.
