Пролог
Машины неслись мимо меня на предельной скорости, мелькая, словно
разноцветные блики с искрами-фарами. В голове стоял шум автострады,
гул собственных невеселых мыслей, завывание иностранных поп-певцов
о несчастной безответной любви в наушниках, а в нос ударял запах
выхлопных газов. Глаза слезились от пыли, прямых солнечных лучей,
бьющих прямо в лицо и от той боли, которая заставляла меня идти
вперед, все убыстряя шаг, почти бежать, боясь оглянуться назад,
вспомнить сегодняшнее утро, осознать события, накрывшие меня так
внезапно.
Из машин непрестанно сигналили, водители махали руками, крутили
пальцами у виска, а я шла, игнорируя происходящее. Наплевать, на
все наплевать, даже на собственную безопасность. Детский и
абсолютно ненормальный акт протеста против жестокости данного мира,
людей, окружающих меня. И, самое обидное, я не чувствовала
облегчения, а боль в груди разрасталась с каждым вдохом.
Я просто шла по автостраде, по обочине дороги, перемешивая
белыми кроссовками мусор и серые комья земли, прибитые к бордюру
ветром и колесами машин. Шла, сама не зная куда, двигаясь по
инерции, потому что не могла иначе.
«Ненавижу!» - первая ясная мысль, прорезавшая сознание, подобно
молнии.
Боль сжимает грудь тисками, застилает глаза пеленой слез, бьет
под дых, прерывая и без того сбивчивое дыхание.
«За что?» - терзает вторая осознанная мысль, и подошва
машинально сминает жестяную банку из-под пива, которую только что
кинули мне прямо под ноги какие-то хамоватые подростки за рулем
иномарки.
-Ненормальная! – доносятся голоса избалованных жизнью девочек,
таких еще маленьких, таких еще глупеньких.
Речитатив любовного рэпа, который я вообще никогда не слушала до
этого момента, прорвал платину и выпустил наружу рыдания, сотрясшие
меня с ног до головы. Слова песни так созвучны с тем, что
случилось со мной сегодня : «Нежная, добрая, брошенная, девочка,
никому не нужная». Я не смогла сдержаться и расплакалась от жалости
к самой себе. Хотелось сесть на корточки и сжать футболку в области
груди, куда совсем недавно вогнали огромный кол и провернули
несколько раз.
"Если бы ты объяснил, что тебя не устроило в наших отношениях? -
твердил я про себя. - Если бы не произнёс страшных оскорблений, то
все ещё можно было бы поправить..."
"Неужели я зря ждала тебя из армии?"
"Неужели я столько лет не видела, какой ты на самом деле? "
Наивная... Наивная... Брошенная... - стучал разбитое
сердце.
"Ты обещал создать со мной настоящую семью, говорил, что любишь,
что доверяешь, ценишь. Но теперь видишь, какая я «жалкая и
скучная»!" - прокручивала я в голове болезненную мысль, которая так
обжигала яростью и обидой.
Ни о каких дружеских отношениях речи быть не может. Ты больше не
хочешь меня видеть, «честно, вообще никогда».
Я вспоминаю обрывки нашего с Павлом разговора и рыдаю еще
сильнее, подвывая в такт ветру. Наконец, злость перевешивает, а
слезы выплаканы. Я вытираю ладонью соленые дорожки и просто иду,
все прямо и прямо, глядя себе под ноги и не замечая ничего
вокруг.
"Не забуду!"
И вряд ли я смогла бы забыть тот жизненный урок, который
заставил меня тогда шагать добрых четыре часа по пыльной вонючей
автостраде, рискуя собственной жизнью каждое мгновение, проведенное
по соседству с мчащимися мимо автомобилями. День, который навсегда
отучил меня безоговорочно доверять людям и быть доброй, нежной и
ласковой, определил и мою дальнейшую судьбу.
Павел - моя первая и единственная любовь - стал тем парнем,
которого я боготворила со школьной скамьи, которого ждала из армии,
а потом целый год старалась понять, простить и принять, пока он не
швырнул в меня обидными, абсолютно несправедливыми словами. С тех
пор мне казалось, что наш разговор врезался в память навечно и
привел к тому, кем я стала, кем являюсь сейчас.
