Глава 1
Тихие звуки древней колыбельной, передаваемой из поколения в поколение, эхом отражались от кирпичных стен теплой кухни на цокольном этаже.
Звон посуды, которую мыли в ванне с водой, подчеркивал каждый такт мелодии. На заднем плане в недрах духовки потрескивали горящие дрова. Из трех звуков первым прекратился звон. Его сменил скрип ткани по керамике, когда две руки начали вытирать только что ополоснутый фарфор. Тонкие, элегантные пальцы и ладони, пахнущие цитрусовыми мылом старательно вытирало их. Когда вся посуда была вымыта и высушена, те же руки сложили ее обратно в шкафчики. Когда последняя тарелка коснулась стопки, к которой принадлежала, приятное колыбельное пение прервалось. Маленькая, покрытая перьями головка с двумя парами голубых глаз-бусинок высунулась из-за одной из дверц шкафа. Остальная часть восьминогого тела перьеголового существа, покрытого пушком синего и индиго, показалась в поле зрения, когда оно заползло на полку шкафа. “Вот и ты, По! Мне было интересно, куда ты делся”. Пушистое существо, чей длинный, похожий на ленту язык на мгновение высунулся, прежде чем свернуться обратно во рту, чирикнуло своему человеку. Затем оно расправило перепонки между конечностями и соскользнуло с полки. Он приземлился на рукав с рисунком в клеточку, прикрывающий круглое расслабленное плечо своего хозяина. “Теперь я все закончила. Может, нам вместе вернуться в бар?” С мордочки антулы сорвалось тихое мурлыканье, когда она прижалась к тонкой шее своего хозяина. Женщина улыбнулась очаровательным выходкам своего питомца. Она растила своего верного компаньона с тех пор, как настал день, когда он вылупился из своего пятнистого яйца. Он никогда не отходил от нее, если только не случалось чего-то интересного, что привлекало его внимание. Однако он всегда возвращался к ней. Теперь, когда они снова воссоединились на ночь, человек и ее спутник покинули кухню вместе. Они поднялись по металлическим ступеням замысловатой винтовой лестницы на первый этаж. Они оказались за обшитой деревом стойкой единственного в Алоле трактира "Тревелерс инн". Здесь не было слышно шума печи внизу. Вместо этого раздавалось хихиканье трех молодых леди, сидевших за круглым столиком у окна. На их лицах были улыбки, а в глазах возбужденный блеск. “Ты, наконец, закончила работать, Суа?” Девушка с заплетенными в косу каштановыми волосами помахала ей рукой. Она тяжело оперлась на стол, сминая лиф своего платья, розовое платье на фоне льняной скатерти. “Мы ждали целую вечность”. "Я не думаю, что меня так долго не было”, – ответила Суа, осторожно снимая антулу со своего плеча и позволяя ей исследовать в деревянную столешницу. “О чем ты вообще спешишь мне рассказать? Это так важно, Гайаба?” Другая девушка из группы повернулась на своем месте и жестом попросила Суа поторопиться. “Только самые важные новости, которые ты услышишь сегодня вечером”. Она откинула назад свои волнистые локоны, обнажив веснушки, украшавшие ее нежные щеки. “Это превзойдет все сплетни, которые распустит старая карга в будущем к завтрашнему утру все об этом узнают”. Третья участница их сборища легонько шлепнула свою веснушчатую подругу по руке. “Не очень-то приятно так говорить, Батани”. Ее ледяные голубые глаза закатились, когда она отчитывала другую девушку. “Нана Аба всего на два года старше твоей собственной матери”.
“Мы здесь для того, чтобы поговорить о чем-то важном, – вмешалась Суа, – или мы здесь для того, чтобы обсудить возраст каждой живой женщины в Алоле? Потому что, если это второе, я лучше отправлюсь в свою комнату и отдохну всю ночь. Только духам известно, сколько людей будет просачиваюсь в дверь к завтраку завтра утром”. Гайаба перекинула одну из своих кос через плечо, затем поставила оба локтя на круглый стол. “Что-то важное, конечно”. Она подперла подбородок ладонями и улыбнулась от уха до уха. “Ты знала, что в городе появилось новое лицо? Мы встретили его сегодня днем на рынке.” По сравнению с городами и деревнями, расположенными ближе к торговым путям континента, Алола была причудливым и неслыханным фермерским поселением. Не так много путешественников или торговцев приезжало в этот уголок мира Суа. Даже ночами в течение недели в Во время фестиваля "Оттепель" было занято максимум три комнаты. По правде говоря, гостиница "Тамисна" была более востребована для его меню было по-домашнему уютнее, чем в шести комнатах на втором этаже. Однако Суа и ее младшая сестра по-прежнему содержали в чистоте остальные невостребованные помещения. Их дорогой отец, вероятно, перевернулся бы в могиле и преследовал бы их во снах, если бы они расслабились или пренебрегли его высокими стандартами. “До сих пор нет. И не то, чтобы меня это действительно волновало, если только им не нужно где-то остановиться”. Суа выдвинула оставшийся стул и села на него. Она подоткнула ткань своей юбки под себя, чтобы убедиться, что ее складки не зацепятся за ножки стула. “Это давненько у нас здесь не останавливались на ночь. Мама начинает думать, что будет лучше, если мы все-таки закроем гостиницу.” Подруга Суа с ледяными глазами ахнула при упоминании этой идеи. “Ты не можешь этого сделать!” Ее руки начали теребить складки лавандовой юбки. “Где еще будем ли мы ходить поболтать каждый вечер? И где еще мы могли бы остановиться, не подвергаясь домогательствам со стороны какого-нибудь пьяного мальчишки-пастуха”. Это была еще одна особенность гостиницы "Тамисна", которую разделяли не многие заведения в сельской местности. Ее покойный отец настаивал на том, чтобы на территории гостиницы никогда не подавалось ни капли алкоголя, хотя там был специальный бар и винный погреб рядом с кладовой, прямо напротив кухни. Суа и ее мать, Сариса, тоже поддержали эту идею. Она слышала от своих родителей о многочисленных драках и междоусобицах, которые обычно прерывали мир был в те времена, когда заведение все еще принадлежало своему бывшему владельцу. Однако под присмотром ее семьи Тамисна превратилась в уютную гавань, где люди могли перекусить или просто пообщаться, если хотели. Каким бы маленьким и тихим ни был городок, ранним утром и ближе к вечеру у них всегда был наплыв посетителей. Большинство посетителей были рабочими с ферм, которые находили более экономичным и удобным набивать животы в гостинице по сравнению с приготовлением пищи у себя дома. Время от времени заходил купец или городской посол, но это случалось редко. Стоявшая рядом с ней Батани усмехнулась. “Конечно, нет, Пина!” – сказала она. “Она собирается управлять этим заведением, пока не состарится и не покроется морщинами. И когда она состарится, ее дети возьмут все на себя. Ты не такая, чтоб отказываться от гостиницы, верно? Суа?”
