– Если бы ты знала, как сильно я хочу тебя раздеть, – хрипит мне
на ухо Ростислав Андреевич.
Мои пальцы слабеют, и я роняю на пол ложку, которой перемешивала
чай. Он стоит позади меня, почти вплотную, и я чувствую его
напряженное вибрирующее тело.
– Ростислав Андреевич? – обращаюсь к нему по имени-отчеству,
боясь повернуться.
Он сокращает дистанцию между нами до катастрофического минимума
и убирает мои волосы на одну сторону. Кончик его носа касается моей
шеи, и он с наслаждением вдыхает мой запах. Черная густая щетина
щекочет мне кожу.
Нужно поднять ложку с пола, но если я нагнусь, то упрусь попой
прямо в отца моей подруги.
– Какая же ты сладкая, Ксения.
– Что Вы… делаете? – спрашиваю испуганно.
Мой пульс участился и бешено стучит. Наверняка он слышит эту
сумасшедшую барабанную дробь. И вместо того, чтобы сделать шаг в
сторону, Ростислав Андреевич прижимается ко мне твердым пахом.
– А ты как думаешь?
Меня бросает то в жар, то в холод. Я не знаю, что ему ответить.
«Пристаёте ко мне», «Хотите меня поиметь», – крутится на языке, но
сказать подобное взрослому сорокадвухлетнему мужчине не
поворачивается язык.
По-хорошему, нужно сбежать, но не могу сдвинуться с места. Он
вжимает меня в стол – огромный мраморный островок, и я чувствую
ягодицами его мощную эрекцию.
Не выдерживаю напряжения, проскальзываю под его правой рукой и
сбегаю из кухни. Поднимаюсь на второй этаж так быстро, будто за
мной гонятся черти.
Забегаю в Машину спальню и закрываю за собой дверь. Прижимаюсь
спиной к холодной стене и сдуваю с горящего лица прядь волос. Что
это сейчас было такое? Попила чайку, называется.
Маша спит, и я смотрю на ее симпатичное личико, на которое
падает солнечный свет. Она немного похожа на отца, но в большей
степени на мать. Глаза такие же синие, как у Ростислава Андреевича.
И прямые темные волосы.
Он держит Машу в строгости – как-никак единственная дочь, но в
то же время ни в чем ей не отказывает. Они живут вдвоем в большом
доме, в который теперь вхожа я.
Маша Теплякова на год младше меня, и две недели тому назад ей
исполнилось восемнадцать лет. После школы она поступила сразу на
второй курс юридического факультета, где учусь я.
Маша – очень умная. Она освоила программу первого курса
параллельно со школой, не каждому это дано. Мы познакомились с ней
1 сентября и как-то очень быстро сдружились.
Она стала приглашать меня к себе домой, но в отсутствие отца. Он
жутко занятой тип и дома почти не бывает. Но где-то через пару
недель состоялось наше первое знакомство с Ростиславом
Андреевичем.
***
После занятий мы с Машей выходим из душного здания института. На
улице идет сильный дождь, льёт почти рекой. Предлагаю вызвать
такси, но подруга говорит, что позвонит папе, и он развезёт нас по
домам. Это было бы здорово, потому что денег на такси у меня,
конечно же, нет. Я иногородняя, приехала учиться в краевой центр из
маленького рабочего городка и не могу позволить себе большие
траты.
Мы успели замерзнуть, прежде чем к стоянке подъехал БМВ Х7 цвета
стали, с тремя семерками на номере. Маша ныряет в салон
внедорожника, а я влезаю на заднее сидение, стараясь не испачкать
обувью идеальный коврик.
– Привет, папочка, – она тянется к бородатому мужчине, сидящему
за рулем, и целует его в щеку.
– Здравствуйте, – смущенно улыбаюсь я.
Я жутко его стесняюсь, потому что мне кажется, что он не
одобряет дружбы своей дочери с иногородней девушкой. Их маленькая
семья при деньгах, а мои родители обычные люди рабочего класса.
Папа на заводе работает, мама в больнице санитаркой. Так что я
веду самый обычный образ жизни, если не сказать – бедствующий.
Пыталась, конечно, подрабатывать, но из-за работы начала
отставать по учебе и скатилась на тройки. Бюджетников за такое в
два счета выгоняют из ВУЗа. Поэтому пришлось увольняться и
подтягивать хвосты. Спасибо Машка помогла.
