Посвящаю маме.
Автор
«Здравствуйте! Меня зовут Аврора Владимировна Дроздомётова. Мне пятьдесят лет, и у меня климакс, – застучала начинающая литераторша по клавиатуре ноутбука. Перечитала и сочла своим долгом добавить: – Климакс – это ужасно, а родилась я... – тут она призадумалась – упоминать ли ей дату своего рождения или не стоит (уж больно не хотелось!) и вышла из положения следующим образом: – пятьдесят лет назад». Аврора Владимировна улыбнулась, оставшись довольная тем, как легко ей удалось избежать указания даты своего рождения, но, перечитав всё снова, она схватила со стола ярко-оранжевую кружку и запульнула ею в стену.
– Мама! Чего ты от безделья с ума сходишь! Пиши мемуары! Ведь у тебя была такая бурная жизнь! Издашь книгу, кучу денег огребёшь! – сказала она, скопировав очень близко к оригиналу голос своей тридцатидвухлетней дочери, которая два месяца назад отдала ей свой портативный компьютер. – Как же! Напишешь тут! Напишешь! Когда жар приливает, когда с головы текут струи пота, когда внутри всё дрожит и трясётся и когда непреодолимо хочется кого-нибудь убить! – выпалила она, обращаясь к монитору. Именно так проходила менопауза у неё – Авроры Дроздомётовой. Однако Аврора Владимировна собрала волю в кулак и ещё раз прочла будущую нетленку. – Какая глупость! Если я пишу, что мне пятьдесят лет и у меня климакс, то зачем потом опять упоминать, что я родилась пятьдесят лет назад? Это и так всем будет понятно! – поразилась она сама себе и с яростью удалила последнюю строку.
Аврора Владимировна ещё несчётное количество раз открывала новый файл, называя его то «Моя нелёгкая жизнь», то «Судьба примы», то «Автобиография необыкновенной женщины», прежде чем остановилась на заглавии «Мои мемуары». «Простенько и со вкусом», – решила Дроздомётова. Она ещё, по меньшей мере, раз сорок начинала своё бессмертное сочинение. Она выходила из себя, бесилась, кидала в стены кухни всё, что лежало от неё на расстоянии вытянутой руки, барабанила по полустёртым буквам и снова уничтожала написанное, даже холодный душ приняла, но отступать от начатого дела решительно не желала и опять и опять, сосредоточившись, то высунув кончик языка, то убрав его, то пошевелив губами так, как обычно женщины распределяют помаду, печатала, затаив дыхание, новые и новые строки с прежним содержанием. Текст ёжился, топорщился, как усы недовольного действиями своей армии генерала, не слушался, словно малый избалованный ребёнок – не шёл, одним словом, несмотря на то, что в голове крутилась тьма умных, важных мыслей, которые Дроздомётова силилась выплеснуть на монитор... Но дальше, чем «мне пятьдесят лет и у меня климакс», дело не продвигалось, хотя, поверьте, этой женщине было что сказать, поскольку жизнь её пестрила событиями, судьба сводила её с интересными, знаменитыми людьми, а уж о любовных интригах и говорить не приходится – поклонников в жизни Авроры Дроздомётовой (в девичестве Гавриловой) было пруд пруди.
Автору не хотелось бы мучить читателя и подробно описывать все тонкости, связанные с особенностями личностного психологического творчества своей героини, и уж тем более писать книгу о не слишком удачных опытах начинающей сочинительницы, поскольку образцы всех несуразных и порой бессвязных «начал», «середин» и «финалов» её эпопеи аккурат займут всё бумажное пространство сего романа. Именно поэтому ваша покорная слуга берёт инициативу в свои руки и начинает жизнеописание Авроры Владимировны самостоятельно, лишь изредка забираясь в голову своей героини, дабы узнать, что за мысли и воспоминания там кишат. Засим все ключевые, самые интересные и забавные будут отфильтрованы, сгруппированы, обработаны и занесены, в конце концов, по порядку в нижеследующий том. Пусть каждый делает своё дело – пусть Аврора Владимировна вспоминает, силясь воссоздать картину своей нелёгкой, но интересной судьбы, потому как заняться ей, кроме этого, в настоящий момент совершенно нечем, а автор все эти воспоминания и картинки оформит в более или менее связный текст, который обязательно найдёт своего читателя.