– Студентка Вейнгард, вы— ходячая катастрофа!
Обернулась к профессору Равенмору. Эх, не успела улизнуть из академии до того, он узнал про мою маленькую шалость. Совсем крохотную и безобидную, даже милую, я бы сказала.
Разве надпись из бумажных розовых цветочков на стене «Профессор Р.– душка»– настолько серьёзная провинность, что нужно грозно рычать на юную леди, пугая мирно ожидающих транспорт студентов?
И вообще, почему сразу я? Он красив, молод, талантлив, богат, ещё и с титулом. Характер, правда, хуже, чем у дракона, но за нереально синие, утягивающие в пучину мечтаний глаза и не такое прощают. Так что обвинения его голословны, любая могла бы оставить послание на стене.
Кому я вру? Далеко не любая. Самого могущественного и грозного некроманта королевства здравомыслящие барышни опасаются и не провоцируют. Увы, моё желание проказничать порой выше доводов разума.
Сделала вид, будто поправляю причёску и игриво улыбнулась непреклонному, совершенно безжалостному к чужим слабостям профессору.
– Благодарю за комплимент. Специально провела лишние десять минут у зеркала, чтобы не оставить вас равнодушным!– заверила с чувством. И тут же требовательно уточнила:– Вы ведь о том, что я— та самая катастрофа, что вызывает в душе ураган эмоций, верно? Пожар страстей, вихрь безумия, цунами нежных чувств?– Хотела для большего накала выдать ещё с десяток романтических клише, но давно не читала любовных романов и позабыла их многозначительные названия.
За широкой спиной профессора чёрными пиками взметнулись магические тени, но вместо угрожающих знаков нарисовали в воздухе милые сердечки. У нас с ними были особые отношения. Я любила их, они— меня, только суровый некромантище не вписывался в прекрасную концепцию наших нежных чувств.
Мужчине настолько не понравилось очередное предательство магических помощников, что воздух наполнился колючей магией, земля пошла трещинами, а экологически безопасная деревянная плитка задрожала и потемнела, будто загорелась изнутри. Бедные студенты вмиг рванули с остановки кто куда, по большей части в пышные кусты сирени и за угол ближайшего здания. И я их понимала. Страх страхом, но любопытство— это святое, убежишь дальше— пропустишь всё самое интересное.
– Умеете вы производить впечатление, господин профессор. Кстати, у вас здесь соринка,– ласково произнесла я, заботливо касаясь мужского плеча.– Ой!
Кайран Равенмор медленно повернул голову к месту, на котором вместо крошечной пылинки холодной тяжестью возлежал серебристо–чёрный череп с полыхающими зелёным глазницами и розовым кружевным чепчиком сверху.
Черепушка, увидев, что находится в центре внимания, задорно подмигнула и послала красавчику воздушный поцелуй.
– Я случайно!– выпалила, закусывая губу, чтобы не рассмеяться. Профессор за такое придушит, вернёт из мира мёртвых, а затем убьёт ещё раз. И так— пока не успокоится.
Любого, но не меня. При всей своей чёрствости он изо всех сил старается «не ранить чувства влюблённой девочки, которая пытается привлечь его внимание доступными методами». Так, кажется, сказал ему ректор академии на первом курсе?
Будто подыгрывая проказливой студентке, в ворота академии на полном ходу влетела карета с гербом Вейнгардов. Ещё немного— и я спрячусь в ней от строгого преподавателя и уеду к моей дорогой семье, где, хвала богам, ни у кого нет некромантских теней за спиной.
– Аделин, я пять лет терпел ваши выходки, но на этой неделе вы превзошли саму себя. Кладбище при храме тёмных богов в блёстках и конфетти, учебный склеп третьего курса в воздушных шарах и перьях, дверь в преподавательскую заросла цветущим шиповником, а мой посох…
Не мудрствуя лукаво некромант извлёк из пространства боевой посох, сверху донизу украшенный сверкающими ярче бриллиантов стразами.