Последний раз Селеста Мак-Рей убегала, чтобы выжить, когда была отчаянным, заплутавшим долговязым подростком. Сегодня бежать у нее получалось с трудом, потому что под сердцем она носила ребенка. Теперь, когда Омара не стало, она должна была продолжать оберегать и заботиться о нем во что бы то ни стало.
В отличие от своего первого побега из приемной семьи в городе Сидар-Рапидс в Айове, теперь она не была ограничена в средствах. Ей также не нужно было рассчитывать на общественный транспорт – наготове у нее был автомобиль с водителем, который мог доставить ее куда бы она ни пожелала. Конечно же как только она выберется из Манхэттена, от машины придется отказаться. Тем не менее второе бегство она начнет с большим комфортом, и за это Селеста мысленно поблагодарила Омара.
Каблуки изящных туфель, от которых Селеста не отказалась даже на позднем сроке беременности, громко цокали о пол их квартиры. Здесь они жили с Омаром еще с тех самых пор, как он был студентом последнего курса. Селеста была готова вновь отдаться своему горю, но мешкать было нельзя. Она собралась с мыслями и покинула дом. Времени оставалось все меньше. Для траура его не было вовсе.
Селеста видела новости этим утром. Рахим аль-Бахри, старший брат Омара и правитель крошечной страны в Персидском заливе, откуда Омар сбежал в возрасте восемнадцати лет, приехал в Нью-Йорк. У Селесты не оставалось сомнений относительно цели его визита. Женщина подумала, что, вероятно, за ней уже ведется слежка. Следовало ожидать, что в самом скором времени сюда явятся представители спецслужб.
Когда Селеста вышла из лифта банка, то сбавила шаг. Нужно было казаться спокойной и не вызывать подозрений. Она невозмутимо улыбалась, пока шла по коридору. Нельзя было допустить, чтобы она, а самое главное – ее ребенок попал к людям, от связи с которыми Омар старался всячески откреститься.
Она лучше прочих понимала, как ведут себя хищники, когда чуют легкую добычу. Нельзя впускать страх в свою душу.
Селеста шла, вернее, плыла. До того как занять место подле Омара, она была профессиональной моделью. Позже в глазах общественности она стала лишь любовницей известного мужчины.
Нью-Йорк. Утро. Селеста обожала этот город. К сожалению, у нее не было времени как следует попрощаться с ним. Нужно было обеспечить безопасность ее ребенка, ребенка Омара.
Утро выдалось солнечным – идеальное оправдание для больших угольно-черных солнечных очков, за которыми Селеста скрывала набегающие слезы. Она едва заметила, что водитель, который ждал ее в Верхнем Ист-Сайде, не был обычным водителем Омара.
Незнакомец стоял возле машины так, словно был хозяином жизни. Его внимание было обращено к мобильному телефону. Что-то насторожило Селесту. Впечатление лишь ухудшилось, когда он вдруг оторвался от экрана мобильного устройства и посмотрел прямо ей в глаза.
Селесте пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. Горе от утраты не имело ничего общего с ее замешательством. Взгляд незнакомца был как прикосновение, которое она ощущала всем телом, – властный и чувственный.
Что-то было не так с этим водителем. Мужчина был слишком высоким, слишком статным. Черт побери, слишком уверенным в себе! Он был одет в строгий темный костюм, который вкупе с его атлетической фигурой навевал мысли о хитменах. Густые темные волосы коротко подстрижены, шоколадно-карие глаза, загорелая кожа. Чувственные, крепко сжатые губы, такой соблазнительный рот Селесте видеть прежде не доводилось. Несмотря на устрашающий вид мужчины, нельзя было отрицать его сногсшибательную, аристократическую, утонченную красоту. Селеста со всей уверенностью могла сравнить его с обоюдоострым мечом с драгоценной рукояткой.
