Все это произошло из-за того, что Илька Шагунов был неудачником. Неудачником родился, неудачником остался. Об этом знали все. Но Левка Сидоров с Сашкой Квасниковым в какой раз забыли об этом и повелись на очередную бредовую Илькину идею.
И чем все закончилось? За окном раннее утро субботы, а они все сидят в забаррикадированном кабинете химии и ждут неизвестно чего!
А что тут можно было ждать?
Они торчат здесь, а ОНА вместе со своим Мертвецом там, за дверью. Бегает по крошечному аппендиксу пятого этажа их родной школы и скрежещет зубами от радости. Добыча у нее почти в руках.
Три дня беготни, криков, драк и поиска выхода из безвыходной ситуации – и все коту под хвост.
Выхода теперь не было никакого. Либо ЭТОЙ в пасть, либо головой вниз с пятого этажа.
Хотя с пятого этажа – это рано. В любой безвыходной ситуации может найтись крошечная лазейка для трех мальчишек.
Сашка Квасников в сотый раз подергал намертво закрытую раму окна.
– Хоть бы кто-нибудь нас увидел! – в сердцах произнес он, ударяя по стеклу кулаком.
На площадке перед школой показались две девчонки с рыжей собачкой на поводке. Первые люди за всю ночь!
– Эй! – завопил Сашка, припечатывая обе ладони к стеклу. – Помогите! Люди! Эге-гей!
Одна из девочек в ярко-малиновом берете подняла голову… и посмотрела прямо на них!
Тут уж все трое прилипли к окну. Левка Сидоров даже лбом ударился в попытке лучше рассмотреть свою будущую спасительницу.
Девочка улыбнулась, помахала в ответ рукой и побежала догонять свою подругу.
– Куда? Стой! – Квасников со всей силы ударил по раме, так что стекла зазвенели. – Не уходите!
– Что она может сделать? – Илька спрыгнул с подоконника. – Суббота, школа закрыта. Подойдет к дверям, увидит, что войти нельзя, и домой пойдет.
– Ну ты, Менделеев! – Сашка снова стал злиться, хотя за прошедшую ночь все уже охрипли от криков. – Я хоть что-то делаю, а ты только пробирками звенишь.
Илька, и правда, снова стоял за демонстрационным столом и что-то смешивал в расставленных перед ним пробирках. Жидкость у него получалась ядовито-зеленой. Этот цвет наводил на неприятные воспоминания о Воскресшем Мертвеце.
Не успел Левка о нем подумать, как дверь вздрогнула от удара. Баррикада из парт и стульев перед дверью заскрипела, словно размышляя, падать ей сейчас или еще немного продержаться.
– Хватит заниматься ерундой! – Сашка побледнел, губы у него затряслись. Он прыгнул к столу и одним движением смахнул всю стойку с пробирками.
Звон бьющегося стекла перекрыл громкий хлопок. Что-то с чем-то вступило в реакцию. Смесь закипела и вспыхнула. Шустрый огонек пробежал по полу, устремляясь к баррикаде.
Сообразительный Квасников схватил с подоконника лейку и плеснул воды в невысокое пламя. Огонь вырос в человеческий рост.
– Глупо так себя вести! – Илька приволок из лаборатории темную штору и бросил ее во взметнувшееся пламя. Пожар тут же успокоился. – Щелочь в соединении с кислотой, да еще H>2O…
– Не грузи, Лобачевский, – вяло отмахнулся Сашка. – Пускай уж лучше здесь все сгорит, чем нас съест ОНА…
А Левка подумал, что по большому счету все началось не с Ильки, а с Сашки. Это была его идея испробовать Универсальный Летательный Аппарат, то есть куклу Улю, на покойниках…
Сколько Левка помнил, Илья Шагунов, с первого класса прозванный Илькой-Шпилькой за маленький рост и тщедушное телосложение, постоянно что-то мастерил.
Невысокий, лохматый, с вечно красными глазами от ночного чтения под одеялом с фонариком, Шагунов бредил мистическими открытиями. Наверное, он перечитал все, что можно, о черных магах, заклинаниях и потусторонней силе.
В третьем классе он носился с идеей о философском камне, способном все, что угодно, превращать в золото. Тогда же к нему прилип Сашка Квасников. Они вместе бегали на ближайшее кладбище, торчали около церкви.
