Виолетта
Я мало что видела в этой жизни. И
мало чего могу вспомнить. Точнее сказать воспоминаний много, но
светлых и воистину приятных почти не осталось. Я могу вспомнить
свою маму. Какой красивой и веселой она была. Ее шикарные черные
волосы, словно шелк, часто были заплетены в тугую косу или собраны
в высокий несуразный пучок. Каждое утро она готовила оладьи на
завтрак. Чаще их мы ели со смородиновым вареньем, иногда со
сметаной или медом.
Помню, как она заваривала чай, шаг
за шагом. Сперва ошпарить чайничек, потом высыпать туда высушенные
крупные чайные листья, а дальше дело за твоим воображением. Мне же
нравился чай с апельсинами и мятой. Я часто выбегала на кухню в
своей пижаме и босыми ногами, усаживалась поудобнее в самом углу,
аккурат у входной двери, и наблюдала за ее плавными и мелодичными
движениями. За тем, как она порхает по кухне, словно бабочка среди
цветов. За тем, как она пританцовывает в такт музыке из
радиоприемника. За тем, как ее руки творят воистину чудесные вещи
всего лишь с парой ингредиентов из холодильника.
Сегодня так же прекрасно светит
солнце. Его лучи крадучись пробираются через довольно плотные
кухонные занавески, а я стараюсь в точности повторить все мамины
действия. Прошло чуть больше 6 лет со дня ее гибели, а я до сих пор
ощущаю ее присутствие рядом. Словно она никуда и не уходила. Словно
моя жизнь не рухнула с крутого утеса прямо вниз. Куда-то в
неизвестность.
Запахи заполоняют кухню, и я уже
слышу, как начинает оживать это место, которое стало мне самым
настоящим домом. Публичный дом "Парадиз", единственный в округе,
такой порочный и грязный, но не менее родной. Я поселилась здесь
еще совсем ребенком. Удивительно, но именно здесь я и завела
друзей. Работала на кухне, иногда помогала прибраться в зале,
училась, все также удаленно. Школу менять я не стала, всё там уже
было до боли знакомым. Да и уроки всё равно проходили дистанционно,
это было удобно.
Многие до сих пор удивляются, как
Эле удалось оформить надо мной опеку. Ведь всё было сделано очень
быстро, без каких-либо дополнительных проверок и комиссий. Они явно
никогда не бывали у нас. Здесь, после заката, за закрытыми дверьми
твориться настоящая вакханалия. Да, место порочное, но всё же
довольно приличное. Этой женщине явно нет равных в организации
идеального досуга. Судьи, приставы, генералы, криминальные
авторитеты и обычные предприниматели. Даже служители господа сюда
заглядывают каждый четверг. Именно у нас вы можете встретить всех
самых влиятельных мужчин и даже женщин нашего города. Порой мне
кажется, что её связи настолько безграничны, что иногда я
удивляюсь, почему она еще не баллотировалась в мэры, депутаты или
даже в президенты.
Это место стало домом не только для
меня, но и для многих обездоленных, покинутых всеми девушек.
Элеонора была одной из них. Она стояла у истоков создания борделя,
работала здесь, потом стала руководить. Самая опытная и самая
старшая из ныне живущих здесь. Я могу понять, почему ей так тяжело
расстаться с этим местом. С домом. С семьей…
В этом году мне исполняется 18 лет.
И уже через два месяца я закончу свое обучение. Раньше мы часто с
мамой мечтали о будущем. Она когда-то планировала поступать в
медицинский, но по стечению не самых лучших обстоятельств ей
пришлось отказаться от этой затеи. Поэтому я совсем не задумывалась
о других вариантах. Мне тоже безумно хотелось попасть в медицинскую
академию. В память о маме, в память о самом родном человеке на этом
свете.
Из моих мыслей меня выдернули шаги
за спиной. Варвара. О ее появлении всегда можно узнать еще до того,
как увидишь. Порой мне кажется, что она выливает на себя каждый
день по флакону духов. Уж слишком сильный запах приторно сладкий,
ее любимый. Еще долгие часы после ее ухода этот запах обязательно
будет преследовать тебя, сводя с ума.
