Меня зовут Морозов Макар Антонович. По словам моей мамы Антонины
Дмитриевны, я – маньяк. И я ежегодно с достоинством подтверждаю это
звание.
Дело в том, что в детстве мы жили посредственно, и мама не могла
себе позволить заказать деда Мороза. А я не понимал и верил. Очень
ждал его из года в год. У меня было детское, но очень для меня
важное желание. Мне нужен был хороший муж для мамы. Без отца я не
тосковал, а вот мама плакала по ночам.
Сейчас, когда мне тридцатник, я продолжаю традицию, которую
начал двенадцать лет назад. В течение года я покупаю ежемесячно
различные игрушки, и тридцать первого декабря, одеваясь в деда
Мороза, хожу по домам и поздравляю детей. Нет, не в случайные дома.
Список детей рождается каждый год сам. Это чаще всего дети из
неполноценных семей или из малообеспеченных, с родителями которых я
пересекался либо по работе, либо случайно в течение года. Как
правило, двенадцать месяцев- и двенадцать детей. Если
встречается форс-мажор, то тридцать первого до обеда можно
пополнить мой мешок с подарками на нужное количество.
-Сынок, сегодня ты не мог бы остаться дома в обед? – мама зашла
ко мне в комнату.
-Ты же знаешь, что нет. А вечером я весь твой.
-В обед придёт тётя Тамара с дочерью. Мне бы хотелось, чтобы мы
были в полном составе нашей семьи.
-Ты же понимаешь, что я откажусь от этой затеи?
-Макар! Это не смешно! После праздников, я настоятельно тебя
попрошу сходить к врачу.
-Мам, и что мы ему скажем: «Доктор, это нормально тридцать
первого декабря переодеваться в деда Мороза и поздравлять детей?»
Как ты думаешь, что он тебе ответит? – смеялся я.
-Макар! Это не нормально, когда мужчине тридцать и детей он
поздравляет не своих!
-Мам, я не знаю, может быть среди них и бегают мои?! – продолжал
смеяться, нанося на себя грим.
-Макар, ты не выносим.
-Мам, я очень тебя люблю. Несмотря на то, что ты считаешь меня
маньяком.
Ежегодно, когда я доставал свой грим и костюм, настроение
поднималось и становилось сказочно новогодним. Я просто сам
заряжался той энергией, которая исходила от детей, в чей дом я
приходил. Каждый раз, когда их родители пытались мне объяснить, что
это ошибка, я с грустью понимал, что люди боятся, что не хватит
денег оплатить мои услуги. И я каждый раз, называя их адреса, врал,
что меня прислал благотворительный фонд «Новогоднее чудо».
В этом году у меня была нестандартная ситуация. Когда в ноябре
после зарплаты я отправился в магазин за одиннадцатой игрушкой, на
кассе мне объявили, что в тот день проходила акция. И дали в
подарок немаленького плюшевого слона. Я решил, что так должно быть.
Поэтому в этом году подарков тринадцать. Правда в списке детей у
меня только двенадцать, но я был уверен, что этот слон обязательно
найдёт особенного хозяина.
Я не был затворником. У меня была личная жизнь. Но дольше года я
не встречался ни с одной девушкой. Меня никто не понимал. Первый
новый год в любых отношениях проходил на ура. Причём некоторые
помогали мне и были рядом со мной Снегурочкой. Но как только
праздник заканчивался, и девушка видела у меня дома ежемесячно
новые игрушки, меня либо поднимали на смех, либо тихо
исчезали. И последний год я даже не пытался завязать
отношения. Разовые встречи меня вполне устраивали, а пускать
кого-то в свою жизнь я не хотел. Всё равно не поддержат.
Когда я уже был готов выходить из дома, мама предприняла
последнюю попытку меня остановить. Она села в прихожей на пуф и,
закрыв лицо руками, неумело делала вид, что плачет, я, обув свои
валенки, сел рядом с неё на пол и обнял её ноги.
-Мам, ты самая лучшая мама на свете. Другая давно бы отказалась
от меня, – я говорил тихо.
-Мать никогда не откажется от своего ребёнка. Даже если он
сумасшедший, как мой. Только кукушки могут так поступить.
