Однажды мой муж произнес замечательную фразу: «Режиссер всю жизнь снимает один и тот же фильм. А писатель пишет одну книгу, длиною тоже в жизнь».
Эта книга – скорее дневник, очень личный и искренний. В ней ничего не придумано, все честно. Герои названы своими именами – это мои подруги и их дети, знакомые, приятельницы. Через эти крошечные заметки, наблюдения, смешные диалоги я и хотела показать нашу с вами жизнь. Да, бывает страшно, часто падаешь от усталости и груза ответственности, живешь будто на автомате, попадая в день сурка. Но жизнь – очень интересное приключение. Особенно когда в ней есть дети.
* * *
Много лет назад. Я, молодой, начинающий автор, приехала на встречу с читателями. В большом зале были заняты два стула в разных углах. Две милые с виду женщины. Они что-то читали и, когда я начала говорить, посмотрели на меня с укоризной – я им явно мешала. Они хотели читать в тишине. Встреча закончилась, так и не начавшись.
Издательство выбрало для меня прекрасный отель, в самом центре. Утром я не могла избавиться от запаха плесени. Перенюхала все – постельное белье, мини-бар, но оказалось, что плесенью или тиной пахну я. Причем вся – с ног до головы, благоухаю так, будто только вылезла из болота. И никакие духи этот запах не перебивают. Я подошла к девушке на ресепшен и спросила, мол, может, что-то с водой?
– Конечно! – радостно подтвердила та. – У нас вода прямо из Невы!
– А почему я пахну канализацией? – уточнила я.
– Душ принимали? Тогда как еще вы должны пахнуть? – удивилась девушка. – Или вам что-то не нравится? – она уничтожила меня взглядом.
Тут я поняла, что да, ничего не понимаю.
* * *
Следующий приезд в Питер. Запланировано интервью. Брать его приходит женщина в перчатках-митенках и шляпке с вуалью. Ну да, день, центр города, кафе, как же без вуалетки? Отчаянно надеюсь, что дама не по мою душу, но нет, идет к моему столику. Я специально смотрю на часы – она опоздала на двадцать пять минут. Дама игнорирует намек и сразу же объявляет, что она меня не читала и читать не собирается. Спрашивает, почему я не люблю животных. Отвечаю, что люблю и даже очень. Говорит, что я не могу писать о романах, раз замужем. Отвечаю, что могу, для этого не обязательно иметь связи на стороне. Шляпка презрительно вздрагивает. Спрашиваю: с чего вы сделали такие выводы, раз не читали?
– Мне достаточно на вас взглянуть, – хмыкает дама, будто я на ее глазах поковыряла в носу и вытерла козявку о занавеску. Видимо, отсутствие митенок и шляпки приравнивается к козявкам.
– Простите, мне просто любопытно. Вы опоздали на двадцать пять минут и даже не извинились. Это нормально? – спросила уже я.
– Вы не понимаете и никогда не поймете, потому что вы не писатель. – Вуалетка презрительно вздрогнула.
– Ну а все же? – настаивала я.
– У нас здесь впереди вечность. Она в воздухе, – с вызовом ответила вуалетка и ушла, не попрощавшись.
Интервью, кажется, так и не вышло в печать. А я теперь говорю про тех людей, кто опаздывает, «у них впереди вечность».
* * *
Уже в Москве. Прихожу на встречу в темных очках. Миллион раз извиняюсь, объясняю, что у меня воспаление слезных каналов. До этого несколько раз ездила на промывание. То еще удовольствие – будто тебе в мозг заливают воду. А там, в смысле в мозге, и так с утра гулкая пустота. Теперь в этой пустоте еще и плещется что-то, но явно не мозги.
Я считала, что боль в ухе – тяжело. Но нет: когда болят глаза и их хочется вынуть, прополоскать и вставить снова – вот это тяжело. На той встрече я что-то рассказывала, утирая льющиеся слезы и сдерживая желание расчесать глаза.
Уже после, на выходе, слышу разговор женщин, собравшихся кружком.
