Флакон со звоном слетел с полки и разлетелся на мелкие
осколки.
Комната тут же наполнилась мускусно-древесным запахом с ноткой
ванили.
Я вздохнула. Сразу стало горько и обидно. Любимые духи! Хоть и
оставалось несколько капель, все равно жаль, вон как пахнет.
— Самойлова, ты меня слышишь?! — вернула в реальность Лариска
своим бархатным контральто. — Я со стенкой разговариваю?
Я мотнула головой, чтобы отогнать подальше зарождающееся
расстройство. Потом покосилась на телефон с включенной громкой
связью и вздохнула.
— Слышу, Лар.
— Вот и слушай! — не унималась она. — Включись уже наконец-то!
Мужчина в самом расцвете лет! Красивый, обеспеченный, работящий! Не
испугался, что у тебя ребенок! Что тут думать-то?
Вот так всегда.
Лариска не успокоится, пока не выдаст меня замуж: зорко следит,
чтобы я не пропускала свидания и добросовестно ходила с каждым, кто
меня на них звал.
Выслушивая монолог подруги и коллеги на тему «У каждой женщины
должен быть надежный мужчина», я быстро убрала осколки. При этом
Лариска даже не заметила, что ей практически не отвечают.
— Аня, сама подумай, — продолжала она. — В наше время просто
социальное бедствие: женщины, оставшиеся с детьми, и мужчины,
которые этих детей принять не могут. А Эдик пригласил тебя на
свидание со спокойной душой.
Я снова села за туалетный столик, продолжая наносить макияж.
Самое страшное — стрелки. Идеально ровные и одинаковые они могут
получиться, если ты владеешь твердой рукой и… искусством
фотомонтажа.
Впрочем, если Эдика не устроит мой мейкап, я особо не
расстроюсь.
Да, Лариска права целиком и полностью. Через два года мне
исполнится тридцать, Дашке нужен отец, решать проблемы самой
надоело… И вообще, я бы не отказалась просыпаться каждое утро с
любимым мужем, а в конце рабочего дня снова засыпать у него под
боком. Только вот...
При виде черноволосого смуглого Эдика с белозубой улыбкой внутри
были покой и тишина, будто в безветренный день на озере. Я смотрела
на него, оценивала мускулистое тело, красивые карие глаза, хорошие
манеры и… оставалась каменной.
— Мам! — Дашка нарисовалась в дверном проеме. — Можно я возьму
те новые краски, которые мы вчера купили? Хочу потренироваться
перед завтрашним уроком.
Пропал ребенок. Но мои губы невольно улыбаются, когда Даша с
горящими глазами скачет в магазине для дизайнеров, хендмейдеров и
прочих рукоделов, а потом, прижимая к груди очередное сокровище,
готовится к новому уроку в художественной школе.
— Бери, — шепнула и улыбнулась я.
Дочь бросила быстрый взгляд на телефон, прислушалась:
— Тетя Лара? — спросила одними губами.
Я кивнула. Ребенок покачал головой, задрал нос и удалился в свою
комнату. В этом вся Дашка. Она совершенно уверена, что нам вдвоем
замечательно, а от мальчишек вообще одни проблемы (от мужчин
тоже).
— Ладно, я в тебя верю, — сообщила Лара и тут же притихла. — Кто
там у тебя?
— Даша зашла, — вздохнула я, расчесывая золотистые волнистые
волосы.
Вот уж настоящее богатство, всегда гордилась своей гривой и буду
гордиться. Волосы всегда прекрасно выглядят даже после душа и без
укладки.
— Передавай привет мелкой, — хмыкнула Лариска. — И не обращай
внимания на ее рожицы. В конце концов, она сама повзрослеет и
поймет, что мужик в доме — это благо. Все, давай держи меня в
курсе, Джульетта!
Я несколько облегченно выдохнула, когда подруга отключилась.
Переубедить Лариску нереально, а напоминать про два ее неудачных
брака — опасно для жизни.
Быстро завершив макияж, я открыла шкаф и вытянула платье:
песочное, со строгим силуэтом, эффектно подчеркивающим грудь и
талию.
Пусть Эдик — не предел моих мечтаний, но он достоин того, чтобы
смотреть на красивую женщину рядом. Меня несколько смущало, что он
раздавал комплименты другим дамам с такой легкостью, словно вообще
не напрягался. Дамский угодник? Вроде нет. Ловелас?
