Он резко открыл глаза и сел на
кровати, прерывая истошный крик, схватился за лицо, но кошмар уже
отпускал его, и лицо больше не казалось плавящимся от невыносимого
жара. Крик застрял в глотке, да и тишина вокруг говорила о том, что
кричал он во сне. В ушах зазвенело от резкого подъема, и он спустил
ноги с кровати, упираясь в них локтями и пряча в ладонях свое лицо.
Сердце все еще колотилось где-то в горле, и он дышал хрипло,
сорвано, словно пробежал кросс.
– С вами все в порядке? –
хрустальный голос раздался над его головой. Он кивнул головой,
забывая, что она его не видит. Инэн, домашний искусственный
интеллект, повторила вопрос через динамики.
– Д-да, – прочищая горло, выдавил
он, поднимаясь и отправляясь умываться. Холодная вода всегда
приводила его в чувство с тех пор, как кошмары стали ежедневной
частью его жизни. В ванной он еще раз поднял глаза на зеркало,
проверяя, и вместо вытекших глазниц и слезшей кожи на него
уставилось собственное осунувшееся небритое лицо. Серая с желтизной
кожа и жесткие волосы цвета перец с солью – все, чем он мог
похвастаться. В нынешнем обществе такой цвет был самым
распространенным, отчасти из-за нехватки солнечного света, отчасти
из-за генов. Если смотреть на каждую деталь лица Рёкина Цао в
отдельности, то они казались некрасивыми и даже уродливыми, но все
вместе составляло необычную комбинацию нетрадиционной красоты.
Узкий нос и подбородок казались мальчишечьими, выступающие скулы и
тонкие светло-розовые губы придавали ему нездоровый вид, а густые
брови делали все лицо хмурым и задумчивым. Единственным ярким
пятном на лице были зеленые глаза, но и они терялись в темноте
мешков под глазами от постоянного недосыпа.
Он почесал подбородок, думая, стоит
ли бриться сегодня или можно потерпеть еще один день. Вроде бы
терпело. Рёкин провел мокрой рукой по волосам, приглаживая их,
однако это не прибавило его виду ухоженности.
– Мистер Цао, завтрак в
микроволновке готов, и ваш кофе в кофемашине, – звонко проговорила
Инэн. По правде сказать, ее звали И-151, но после установки ей
можно было присудить любое имя, и поскольку он на тот момент первый
год жил в этой квартире, он так ее и окрестил[1]. Инэн была
незаменима, и он порой удивлялся, как он раньше выживал без ее
помощи.
– Спасибо, Инэн. Я просил называть
меня Рёкин, – он достал из микроволновки разогретый готовый брикет
и отпил немного кофе, заботливо приготовленного умным компьютером.
Если можно назвать компьютер заботливым, но подобные вопросы не
посещали голову Рёкина. Кофе был мерзкий и капсульный, самый
дешевый, который только и можно было бы купить с его зарплатой.
– Хорошо, мистер Рёкин, – вежливо
отозвалась Инэн. Парень вздохнул: было абсолютно бесполезно
вытравить излишнюю вежливость из домашнего компьютера, собранного в
Японии. Нынешняя Япония до сих пор не пережила средневековое
раболепие перед каждым, кто выше по рангу, а напротив, она
вернулась к нему, как к единственно верной стратегии выживания в
двадцать втором веке. – Вам что-нибудь еще понадобится?
– Я сомневаюсь, – сказал брюнет. Он
посмотрел на готовый брикет, весело раскрашенная упаковка которого
извещала возможного потребителя, что данный «почти натуральный»
завтрак зарядит его витаминами на весь день и имеет уникальный
новый вкус, синтетически воспроизводящий вкус настоящей яичницы.
Ковырнув его, парень осознал, что не настолько он голоден, чтобы
глотать синтетику, и кофе вполне поможет ему прожить до обеденного
перерыва. Брикет был отставлен в сторону, все еще призывно глядя на
него серым боком. Ничего питательного и привлекательного он в нем
не видел. После кошмара парня до сих пор мутило, потому он допил
остатки кофе и принялся собираться на работу.
