– Наконец-то каникулы, – сказал Витя, выходя из школы в последний день учебного года вместе со своими друзьями и одноклассниками Антошкой и Егором.
– Да-а, классно, наконец-то закончился второй класс, – согласился Егор.
– Ты, смотрю, не зря ходил, до двух считать научился, – сострил Антошка.
Смеясь, ребята двинулись к остановке, где их, как обычно, забирал автобус. Антон включил музыку на своем телефоне, и Витя подумал с небольшой завистью: «Вот хвастун». Вите родители обещали купить телефон только к новому учебному году.
И пока автобус вез их, Витя погрузился в свои мысли. Представлял он завтрашнее утро, первое утро летних каникул, которого ждал на протяжении последнего месяца. Ждал не потому, что впереди три месяца свободы от школы, уроков и домашних заданий. Свободы от «рано ложиться и рано вставать». Учиться Вите нравилось. Сказать по секрету, не только из-за новых знаний, а из-за того, от кого он получал эти знания. Он очень любил слушать Анну Сергеевну, их учительницу, обладавшую таким красивым, тонким голосом с легкой картавостью, и еще больше любил получать похвалу от нее в случае правильного ответа.
Надо сказать, этим Витя отличался от своих друзей, относившихся к школе как к чему-то принудительному, с которым нужно смириться. Он был обычным, тихим мальчиком, в компании друзей он не был ведущим, или, лучше сказать, лидером. Ему редко когда удавалось удачно пошутить или привлечь внимание друзей классной идеей о том, как провести время. И по этому поводу Витя немного комплексовал.
Но друзья его ценили. Они знали, что он честный, что не разболтает секрет, не сдаст их, даже если ему будет грозить фингал под глазом.
Было у Вити одно увлечение, из-за которого, весь последний месяц, он и ждал первого утра каникул. Утренняя рыбалка. Конечно, он мог бы сходить на рыбалку и в воскресенье. Но Витя решил отложить до лета по нескольким причинам.
Во-первых, папа и мама Вити решили подтянуть ему оценки, он не был круглым отличником, поэтому все выходные приходилось зубрить. Огорчать Анну Сергеевну тройкой по математике не хотелось.
А во-вторых, зная о том, что сегодня предстоит много прочитать и выучить, поневоле будешь мысленно думать об этом и отвлекаться. Поэтому он решил отложить свое хобби до каникул.
Автобус тряхнуло при съезде с асфальта, и это прервало его мысли. В Витиной деревне, в отличие от той, где находилась школа, не все дороги были заасфальтированы.
– Очнись, – сказал Егор. – Или воздух свободы тебя сморил?
– Это точно, – возвращаясь в реальность, слегка мечтательно ответил Витя.
Все трое посмеялись и выйдя из автобуса пошли по домам.
***
Будильник зазвенел в четыре утра. Витя сделал себе в дорогу бутерброд с сыром, чтобы позже на речке позавтракать. Накопал червей, взял удочку и отправился на речку. Путь его лежал через огород, небольшую березовую рощицу прямо за их огородом. Сразу за рощей начинались заброшенные покосы, заросшие бурьяном где-то даже выше Витиного роста. Бурьян бил Вите в нос прелыми запахами разнообразной травы, смоченной утренней росой. Здесь практически не хоженая с прошлой осени тропинка уже начала зарастать и уходила в право, к обрывистому берегу реки.
Обрыв был абсолютно вертикальным, два метра в высоту, внизу было излюбленное Витино место для рыбалки. Чтобы спуститься к речке, нужно пройти немного вдоль берега, где обрыв был ниже и не такой крутой. Там можно было спуститься к поросшей ивой и редкими березками прибрежной полосе, метра три шириной, разделяющую обрыв от реки. Русло речки в этом месте изгибалось, и поэтому она расширялась чуть ли не в двое.
