Первое, что он почувствовал, когда очнулся, это слабое головокружение и физическую усталость во всём теле. Он попытался подняться, но это у него не сразу получилось. И тут до него дошло, что он уже давно открыл глаза, но по прежнему ничего не видит.
– Я что ослеп?– нервно пробурчал он, помотав головой.
Молодой человек совершенно ничего не видел, как ни старался напрячь своё зрение. Он несколько раз потёр кулаками глаза, но это нисколько ему не помогло.
– Где же я? Что со мной?– вспыхнули новые вопросы в его сознании, после чего он решил сделать несколько шагов. Но пройдя всего пару метров он обо что-то споткнулся и упал, еле успев подставить руки перед собой, чтобы не разбить себе лицо о ровную и твердую поверхность под ногами. Это что-то, обо что он споткнулся, зашевелилось, и поначалу очень сильно напугало этого молодого человека. Но когда оно тоже начало недовольно бурчать себе под нос, он понял, что это всего лишь человек.
– Помогите, кажется я потерял зрение,– первое, что произнес он, в надежде, что тот ему сможет оказать какую-то помощь. Но человек продолжал бурчать что-то нечленораздельное, не обращая внимания на его призыв о помощи. В его бурчании иногда проскальзывали знакомые слова и выражения, в основном нецензурного характера.
Он понял, что тому так же требуется помощь, так как тот до сих пор самостоятельно не мог подняться на ноги. Он наклонился, чтобы ему помочь, но тот только оттолкнул его в сторону, и буркнул.
– Отвянь.
– Послушайте. Вы не могли бы мне помочь? Дело в том, что я ничего не вижу. Скажите хотя бы, где мы?
– Да пошёл ты! Я сам ничего не вижу,– ответил тот слегка хрипловатым голосом.
– Вы тоже ослепли?
– Отвянь, говорю. Мне сейчас не до тебя,– огрызнулся тот, и кряхтя снова попытался встать на ноги. Но и на этот раз у него не получилось, хотя теперь он смог хотя бы сесть. А после того, как глубоко вздохнул, отчаянно произнёс:
– Эй, парень?
– Я тут,– ответил он.
– Что со мной? Почему, мать твою, я ничего не вижу и не могу подняться?– снова попытался встать на ноги тот.
– Я и сам только что очнулся, и почему-то ничего не вижу. Так что я, как и вы, не имею понятия, где мы находимся и что с нами случилось. У меня ощущение, что меня чем-то накачали, так как всё моё тело разбито и ужасно ноет от усталости и необычной боли.
– Значит ты тоже не знаешь где мы находимся?
– Говорю же, нет.
– Если мы и правда ослепли, предлагаю помолчать и прислушаться.
– Что нам это даст? Что ты хочешь услышать? Может быть наоборот, позвать кого-нибудь на помощь?
– Ни в коем случае.
– Почему?
– Что если ты своим криком привлечёшь каких-нибудь нежелательных гостей. Ведь мы понятия не имеем где находимся. А что если поблизости окажуться дикие звери, или вовсе, недоброжелатели.
– Хорошо. И всё же, что нам даст эта тишина?
– Не имею понятия. Но говорят, что у слепых обострены остальные чувства, так как восемьдесят процентов информации, поступавшей нам через глаза, теперь распределились между остальными органами.
– Ты в этом уверен?
– Не совсем, но думаю, так будет лучше.
– Хорошо, я согласен, давай попробуем,– ответил тот, и они на мгновение замолчали, чтобы внимательно прислушаться к обстановке вокруг.
Теперь, помимо всеобволакивающей тьмы, наступила ещё и давящая, и даже в какой-то степени, пугающая тишина. Казалось, что она обступает тебя со всех сторон и начинает душить. Первым не выдержал тот, об кого споткнулся первый очнувшийся, и быстро затараторил:
– Нет, нет, нет. Я так не могу. Это невозможно терпеть. Я как будто на мгновение стал слепоглухонемым. Эта темнота и тишина сводит меня с ума.
– Значит ты вообще ничего не услышал?
– Кроме собственно дыхания, ничего.
