– Привет, не занято? Можно присесть? – он не сразу сориентировался, что обращаются именно к нему. Подняв глаза, он увидел, что на него смотрели огромные зелёные глаза, принадлежащие той, которая задала этот вопрос.
– Привет. Прикольный кулончик. – равнодушно ответил он.
– Так присесть можно или ты предпочитаешь одиночество?
– Прости, но я как-то не по этим делам. – устало ответил он. – Найди себе какого-нибудь другого клиента, а я спокойно попью кофе, ладно?
– Ты сейчас о чём? – удивилась она, и в голосе её чувствовалась обида. – Ты что, думаешь, что я это…? Ну, типа, какая-то дрянь с трассы? Да пошёл ты, ты просто больной… – Она развернулась и уже собиралась уйти, но он в последний момент остановил её.
– Стой, ну, прости… Да подожди ты. – крикнул он ей в спину. Она остановилась и медленно повернулась к нему. И только сейчас он заметил, что в руках она держала огромную сковороду с паэльей. Обычная, маленькая, практически хрупкая, в летнем прозрачном сарафане, в шлёпках и огромных очках на лбу, на руках традиционные дешёвые испанские цветные браслеты, а на шее серебряная цепочка с большим кулоном в форме овальной палитры красок. Он смотрел на неё и ничего не мог понять. Её визуальный образ говорил ему одно, а голос внутренний, сопротивляясь реальности, пытался сказать совершенно другое. – Прости, просто сама подумай. Трасса Севилья – Валенсия, вдали от городов и цивилизаций. Что здесь может делать такая девушка, да ещё в такое время суток? Без вещей, в лёгком летнем платье, говорящая на чистом русском языке в далёкой Испании. Тем более, что за полчаса, что я тут сижу, ты уже третья по счёту. Ну, в смысле уже две ко мне только что подкатывали, что-то говорили про душу и про то, что дорога мне будет после встречи с ними приятной и лёгкой. Вот я и подумал… Ну, прости… Хотя, с другой стороны, ты, действительно не была похожа на жрицу любви, да ещё и с трассы. Уж слишком интеллектуальный взгляд у тебя. А в фигуре и осанке трудно скрыть аристократическое происхождение. Хотя, чего только не бывает в наши времена. Или у тебя нет аристократического происхождения? – Он попытался разрядить обстановку, но, насколько ему это удалось, он не понял. Она продолжала стоять с горячей сковородой в руках и смотрела на него пристально и без единой эмоции.
– Так ты предложишь мне сесть? Или мне пойти за другой столик? – опять спросила она, как будто он не с ней разговаривал до этого. И, не дожидаясь ответа, села напротив него. Она незаметно махнула рукой, и, словно из-под земли, возле них возник официант –
– Спасибо. – ответил он. – Прикинь, я в Испании уже две недели, а ещё паэльи так и не пробовал.
– Ну вот, как раз есть у тебя возможность попробовать. И вообще, ты меня прости за навязчивость, просто такая ситуация у меня… Я как-то вообще не люблю одиночества, даже недолгого, а сидеть за столом одной, да ещё в незнакомом месте, это вообще не для меня. Я просто поем с тобой и поеду, правда. Не удивляйся, у меня иногда так бывает, могу просто так подойти к человеку и загрузить его своими проблемами, просто я люблю общаться с нормальными людьми.
– Слушай, а вот скажи, ты подошла к незнакомому мужику, где-то в далёкой чужой стране, в придорожном кабаке на заправке. А самой-то тебе не страшно? Ведь я же могу и маньяком оказаться. – Сказал он, стараясь оставаться абсолютно серьёзным.
– Да все вы только обещаете и пугаете своими маньячествами, а на самом деле потом оказывается, что настоящие маньяки-то уже давно перевелись. – она улыбнулось, и было в её улыбке что-то такое завлекающее и настораживающее одновременно. Тонкие губы и идеально белые зубы, гладкая загорелая кожа и зелёные-зелёные глаза. Возраст её определить было трудно. Ей можно было дать от двадцати и до сорока лет. И лишь морщинки вокруг глаз подсказывали, что ей уже давно не восемнадцать.
