3 октября 1941 года, будучи молодым лейтенантом, я приехал в Харьков в распоряжение военного совета Юго-Западного фронта. В Харькове я узнал, что почти все войска фронта вместе с полевым управлением находятся в окружении вражеских войск, в большой излучине Днепра.
Это было Киевское окружение, – «большой котел», как называли его тогда немцы. Внутри этого «котла», в результате расчленения окруженных войск, образовалось несколько изолированных друг от друга очагов сопротивления, «малых котлов». Самым стойким из них был очаг, где сражалась 26-я армия под командованием генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко, зажатая превосходящими силами противника в Оржицком районе Полтавской области, в междуречье Днепра, Сулы и Оржицы.
В Харькове задачи фронтового управления выполняла небольшая оперативная группа при Главнокомандующем войсками Юго-Западного направления. Она организовала прием, учет и распределение по частям выходящих из окружения военнослужащих. Для них было создано несколько сборно-пересыльных пунктов. В один из таких пунктов на временную работу я и был направлен.
Почти четыре месяца шли к нам окруженцы. Одни пробивались через линию фронта боевыми отрядами в военной форме, с оружием и личными документами, другие – мелкими группами или поодиночке, в ужасном гражданском тряпье, без оружия, но с личными документами и даже с орденами. Третьи – приходили и вовсе оборванными, во вшах, без оружия и документов. До февраля 1942 года шли они темными студеными ночами, ползли по заснеженным полям – измученные, истощенные, обмороженные…
С интересом и большим сочувствием выслушивал я их рассказы о неравных боях в условиях полного окружения и мытарствах на оккупированных врагом землях Украины. Потрясенный услышанным, я дал себе слово, что после войны, если останусь жив, поведаю об этом всем людям.
Много лет после войны я еще служил в армии. В отпускные месяцы я напряженно работал над задуманной книгой. Исписано было немало бумаги, но чем дальше, тем больше я убеждался, что работаю вслепую и что без личного ознакомления с местом событий не обойтись.
В конце лета 1949 года побывав в Киеве, Лубнах и Оржице, я познакомился со многими старожилами – очевидцами Киевско-Оржицкого сражения. Материал и впечатления пополнились, работа продолжалась, но… опять не так успешно, как хотелось. Недоставало главного – документов.
После увольнения в запас я поступил на работу в Центральный архив Министерства Обороны на должность старшего научного сотрудника. В этом архиве хранятся все документы войсковых штабов военного периода. Но, к моему большому огорчению, документов полевого управления 26-й армии, ее соединений и частей не оказалось. Все они были уничтожены в окружении. Мне удалось разыскать много письменных свидетельств вышедших из окружения офицеров, политработников и солдат Юго-Западного фронта, а также трофейных дел и карт, в которых в разной мере отражены боевые действия войск обеих сторон в условиях полного окружения. Эти документы мною были изучены и использованы в работе над книгой.
Таким образом, общая военная основа описанных в этой книге событий строго документальна. Хронология их почти почасовая. Решения и действия военачальников обеих сторон показаны так или почти так, как было на самом деле, либо должно было быть, судя по действиям руководимых ими войск.
Фамилии, имена и звания командиров советских соединений, действовавших в этом районе, кроме Дубнищева, а также руководящих работников фронтового и армейского звена, кроме Жасминова, не изменены. Фамилии командиров немецких соединений – 48-го танкового корпуса и 16-й танковой дивизии – тоже настоящие.
